– Само собой, – отзывается Хадсон, не отрывая глаз от одного из экранов, изображение на котором стало цветным.

– Что-то не похоже, что ты записываешь это. – В тоне Флинта звучат обвинительные нотки.

Хадсон закатывает глаза.

– Я записываю это.

– Потому что это сверхважно. Так творится история суши.

– Да, ты мне это уже говорил. – Хадсон переключает внимание на экран, который показывает рождение ребенка в Китае.

– Ты уверен, что записываешь это? – В голосе Флинта звучит еще большее сомнение. – Потому что, по-моему, у них нет ресторанов в Китае.

– А по-моему, есть, – спокойно отвечает Хадсон, продолжая писать.

– А вот я в этом не уверен. – Флинт подозрительно щурится, глядя то на Хадсона, то на телевизионный экран. – Кстати, как, по-твоему, называется сеть ресторанов, о которой я говорю?

Хадсон не удостаивает его вниманием.

– Не бойся произнести ее название неправильно. Я знаю, что ты не говоришь по-японски.

Хадсон все так же ничего не говорит.

– Если только дело не в том, что ты не знаешь ее названия… потому что не пишешь о ее закрытии. – Флинт с обвиняющим видом тычет в Хадсона пальцем, и мы с Джексоном теряем несколько драгоценных секунд, чтобы повернуться на наших стульях и нервно переглянуться.

Обычно Хадсону не нравится, когда на него указывают пальцем.

Но он только вздыхает.

– Я сказал, что запишу это, Флинт.

– Нет, ты сказал, что уже это записываешь. А это не одно и то же.

Хадсон громко щелкает зубами, и при обычных обстоятельствах, услышав это, я бы встала между ним и тем, кому это адресовано. Но на заводе в Уако случилась утечка какого-то ядовитого газа, и мне необходимо записать эту информацию.