— В смысле?
— Ну, забеременей, Юль, ты чего? — уставилась она на меня. — Это ж старо как мир.
— Не хочу я детей, — скривилась я. — Это Верейский спит и видит, когда мы уже не бу…
Иисус, Мария, Иосиф! Да что мне сегодня эта троица так на язык и просится!
Успев это подумать, я застыла я как громом поражённая, вдруг вспомнив: Пашка же обещал отцу, что если я залечу, то мы распишемся без лишних вопросов.
«Нет, нет, нет! Должен быть другой выход. Пашка тут ни при чём. Я не буду его больше впутывать. Ни за что! — подскочила я. — Я поговорю с отцом. Я придумаю что-нибудь другое».
— Юль, — поднялась следом за мной Ирка. — Ты чего? Когда вы чего не будете?
— Предохраняться, Ир, чего же ещё, — обняла я подругу.
Как же ей объяснить-то, что, если даже убрать все остальные причины, времени у меня столько нет.
— Ой, да и это не проблема, — в своём неукротимом желании выдать меня поскорее замуж, она явно превзошла даже меня по целеустремлённости. — Скажи, что беременна, а потом ну мало ли… выкидыш. Бывает.
— А тест? — сомневалась я.
— Попроси, вон Евка тебе в баночку пописает. Думаю, она поймёт, не откажет. А там уже придумаешь что-нибудь.
— Ну да, — кивнула я.
Ну да. Если бы всё было именно так, как я описала ситуацию Ирке, то это просто идеальный выход. Мы с Верейским женимся, Алескеров получает свои акции. Или не получает, ведь там между ним и акциями уже будут стоять и Павел, и мой отец. Вот только что делать с тем бляцким видео, и с тем фактом, что меня уже жёстко отмели. И я не могу, да и не хочу делать из Верейского дурака. Не хочу, чтобы всю оставшуюся жизнь он меня ненавидел. Да и просто не хочу. Не хочу!!!
Всё, хватит, я уже решила: мне надо его отпустить.
О чём мы ещё протрещали целый час с Иркой, я не запомнила.
Я запомнила, что она ушла довольная, счастливая и подругой мне до гробовой доски.
И что Камиль вернулся буквально сразу, как она выпорхнула.
Холодный, продрогший, с букетом цветов.
Он действительно сидел всё эти несколько часов на улице. И я действительно ничего слаще его холодных губ ничего не целовала.