Вот только память всё равно подсовывала воспоминания, что я усердно топила в вермуте. О наших прогулках верхом. О пикнике, что Ренат неожиданно устроил на берегу озера. О букетах роз, что он дарил. Всегда белые, всегда огромные. Отчаянные, как я их называла. И как гипнотизировал своими магическим взглядом. Когда бы я ни обернулась, его взгляд всегда был направлен на меня. Словно я север, а он — стрелка компаса.

Это было приятно. Трогательно. Волнующе. Но так… невовремя.

У нас только-только всё наладилось с Пашкой. И я твёрдо решила, что мне никто кроме него не нужен. А этот дьявол Алескеров сбивал меня с этого настроя. Заставлял чувствовать что-то совершенно неожиданное: слабость, желание покориться, а не воевать, желание принять то, что протягивали, а не пойти и взять самой то, что хочу. И я решила вырваться из этой липкой паутины, избавиться от него раз и навсегда и… взбрыкнула похлеще, чем моя норовистая лошадь.

— Кстати, а где она сейчас? Моя лошадь? — выдохнула я, отставляя стакан.

— Он её застрелил.

— Что?! — вытаращилась я на Ирку. — Мою Звёздочку?!

— Угу, — кивнула она.

— Сука! — подскочила я. Заметалась по кухне. — Вот сука! А ты его, значит, решила пожалеть, бедненького, когда я его послала? — остановилась я перед подругой. — Решила отогреть в своей тёплой постельке? Утешить, чтобы так сильно по мне не убивался? Да?

Она равнодушно пожала плечами.

— Ну да.

— И как? — хмыкнула я.

— Тебе не всё равно?

— Как он трахается? — так и не сползла с моих губ едкая ухмылка. — Всё равно. Но отношения — это же не только тупой трах.

Да и мне ничего не стоит это узнать, глупая ты дура.

Нет, наивная слепенькая дурочка, втрескавшаяся в него по уши.

— Ир, он же использует тебя, — рухнув обратно на стул, выдохнула я, глядя на неё с сочувствием.

— Я знаю, — подлила она мне мартини. — Он всех использует. Как и ты. Вы с ним на редкость похожи. Может поэтому и нашла коса на камень? — отставив бутылку, уставилась она на меня в упор.

— Какая коса? Какой камень? Окстись, Ир!

— Ещё скажи, что я не права, — усмехнулась она. — Что он не хочет отомстить? Что не откажет себе в удовольствии попользовать тебя во все отверстия, если уже не…

О, нет! Этого ты не узнаешь, коварная сучка! Неужели ты и правда надеялась, что я сейчас разрыдаюсь и всё расскажу про то, что было у нас той злополучной ночью.