Туда, где голос нежный. Пригожий. И такой знакомый:

- Дар! - Ярослава вот тоже так его кликала. И голосом таким же, только... мягче, что ли?

Нет, морок был хорош. Правдив, дивен. Спускался с дерева могучего, на котором всего минуту назад сидел, обвив руками-ветками ствол широкий. И напевал. Колыбельную, что он когда-то слышал. Не в младенчестве, нет. Уже потом, воином статным. Как прознала?

- Так то ж колыбельная ста-а-а-рая, ее все знают, - омела легко повела плечиком, на котором - ярин тулуп. И платье шерстяное, что из грубого морского сукна. Волосы, глаза зеленые. И даже... живот. Откуда?

Дара на миг замутило. От страха, что покинул он свою ворожею. Но он тут же напомнил себе: с Ярой Хельга. А уж в ней силы всяким больше, чем в тех ведьмах морских, что привели они с собою в Земли Лесные. И если сталось, что те защитить воинов смогли, то и островитянка укроет Ярославу.

Да и сама ворожея...

Степняк позволили коснуться ладонью холодной лица своего. Сдержался, чтоб саблею не замахнуться. Спросил:

- Брата видела?

- Бра-а-а-та? - Омела все говорила нараспев. И выходило у нее ладно, только Дар едва сдерживался. - Желтоликого Тигра? Так того в Степь унесли. Полумертвым. Госпожа говорит, не отмолят...

Она улыбнулась кротко. Словно бы и не сказала Дару ничего дурного.

- Другого. Лесного, - сдерживать себя становилось все труднее. - Здебора.

- А, этого... - Омела-Яра игралась. Кружила в снегу, пританцовывая. Да свивала кругом Дара ветки тонкие, что удерживали руки: - Этого сестры уволокли...

- Сведешь?

Воин чувствовал: еще мгновенье - и сил не останется противиться ворожбе темной. Потому как медуницей потянуло резко, приторно. А он не любил запаха того, разумея: в лютой стужи не место летним травам.

- Сведи!

- А-а-а, - омела пела с удовольствием, все ближе поднося лицо хищное к самим глазам Дара. И вот уж видел он, насколько она отлична от Яры. Глаза не зеленые совсем. С блеском огненным. А внутри - мрак. И он утягивает не горше песни самой, или вот медуницы. И руки... нет, ярины ладошки совсем другими были - Дар это помнил отчетливо. Живот...

Тут, вблизи, Дар видел зияющую дыру, что в брюхе омелы темнотой свернулась. А ведь тоже живая... по-своему...

Омела проследила взглядом за глазами Дара и рассмеялась:

- Негоже нам деток иметь, знал? Забирают право то сами боги старые. Не дозволяют. А ведь мы хотели б. - Она сбилась. И, подняв глаза к Дару, закончила: - только небожители не властны больше на Земле Лесной. Знаешь?

Если не знает, то чует. Потому как в другие времена не гуляло столько нечисти по лесу святому. И, стало быть, дурно все.