И открылось Колдунье то, о чем она лишь догадывалась, но не знала наверняка.

Увидала она в былом, как повстречались два подлетка - степняк и тот, другой, самим Ханом Волком прозванный. Из-за которого она кровь мужнину затворяла, память обрезая. И чуяла ведь Чародейка, что рядом он. А вот уловить не могла. И надеялась ли на такое счастье? Нет. Только вот оно, в ладони!

А перед ее глазами пробегала юность двух братьев - Ашана и Элбарса. Дружба, что сродни кровной. И обеты.

И зародилась в Чародейке другая мысль, до того ей неведомая. Она полоснула себя по запястью, соединяя кровь. И та, что принадлежала ей, смрадная, легко проникла в вены воина, забирая с собой живую.

А Колдунья зашептала, наказывая:

- Спи, Элбарс, Тигр-хан. Спи и сон гляди. Об Ашане, друге твоем, брате названном. Не друг он тебе больше, не брат. Ворог Лесной, что Степь лишь прибаюкивает, чтоб сразить. Змея ты пригрел на своей груди. Свернулся он кольцом тугим да ждет часу. Выжидает, когда ты, Степной Тигр, ослабишь внимание, да шею оголишь. А там рука предателя не дрогнет. И жизнь молодая, едва в силу вошедшая, оборвется.

Гляди и запоминай...

И как увидишь его в другой раз, не останови руку, стрелу в тетиву занесшую. Отпусти ее, суд верный свершив. И тогда станешь ты, Элбарс, единственным сыном Хана, как и было начертано от рождения. А, значит, исполнишь волю богов старых.

И из палат белокаменных выскользнула гадюка черная, что лентой атласной покинула Белоград.

Глава 4.