Заринка на миг успокаивается, позволяя себе снова опуститься в коловрат рук друга, да внезапно вскакивает, понимая, что видел тот не только ее дурноту. Ворожбу. А тогда и простить ее, девку дурную, не сможет...
- Знаешь теперь про меня. Клясть станешь? - Она со страхом заглядывает в серые глаза друга, что так мил, и не находит в них ненависти. Страха тоже не видит. Только разумение. Улыбку осторожную. - То ж Улада подсказала, когда я за помощью к ней. Я и не верила старой знахарке, пока...
- Дура! - Огрызается по-доброму Свят, позволяя улыбке коснуться не только глаз, но губ. - Пойдем, домой отведу. Твоя матка, видно, все Светломесто обыскалась. Знать, боится. Нынче ж время дурное, тревожное...
И Заринка позволяет другу увести себя.
***
Элбарс провел в Белом Городе почти целый оборот луны.
Душа его истомилась по дому, по запахам и краскам Степи. Да и по тонкостанной Нариме он тосковал нещадно. И заручился ведь словом ее отца, что сыграют шлюб, как только вернется с похода, а сердцу все одно места не хватало в груди. И знал сын Хана, что присмотрят за невестою дорогой, а умиротворения все не было.
Чуял что? Не знал. Верил только, что она, дева степная, не откажется от слова своего, нареченному данного. Да и семья не покроет позором себя, забрав обет. А покоя вот не сыскать...
Элбарс прошелся по Белому Залу. Тело Унислава давно погребли, замок прибрали. И сам сын Хана выбрал себе покои, в которых ночевал уж не одну ночь. Да только все виделись ему по углам темным что тень, что шорох.
И ведь не из пугливых он был. Тигром его отец нарек. Тигром воин и был - по духу, по звериной сути, которую даровала сама Степь. Да только здесь, в Земле Лесов, было ему неспокойно. Тягостно. И хотелось поскорей уйти.
Да вот беда: отправленный к отцу гонец с вестями благими о том, что Белоград пал, и теперь он, Элбарс, является его наместником, вернулся лишь намедни. Взмыленный, уставший. С тонкой волчьей шкурой, по которой кровяной краской горело послание:
И больше - ни слова.
А потому не мог Элбарс ослушаться повелителя, хоть и кровью единой связаны. Неповиновение в его земле каралось жестоко, и родство тут мало могло помочь. Верно, по-за этим и не оставалось у него другого выбора, как бродить днем меж высоких залов, камнем белым отделанных, да ждать отца.
Мальцов, за которых просил Дар, Элбарс поселил в замке. Накормил. Работу дал по силам детским. Приглядывал.
А в Белограде стал порядок наводить. Понимал, что Княжество чужое, и что спросу с него - забрать дары. Да только не мог он без дела. А потому и спасался от теней да шорохов, замок обживших, на людных улицах.