«Микаса, помоги мне»

И прости.

Нужно было писать дальше, но Эрен продолжал сидеть и смотреть на три слова, все больше убеждаясь, что так и не сможет продолжить. Он не поступит так с Микасой. Только не с ней.

Эрен глубоко вздохнул и посмотрел в окно.

Духота больничной палаты делала воздух вязким и застойно-мертвым, в то время как там — за покрытым копотью и грязными разводами стеклом — дышало простором бездонное небо. И пока по эту сторону билась в заточении муха, с другой стороны стекла ныряли в вышину свободные ласточки, подхваченные потоками теплого восходящего воздуха. И пока здесь — на постели недавно умершего человека — Эрен задыхался в одиночестве и горечи грядущего, за оградой госпиталя в окружении белых цветов сидели на скамейке двое, наслаждаясь молодостью… и жизнью, которой вскоре суждено будет оборваться…

А в следующий миг оборвалось дыхание самого Эрена.

— Жан?!

На второе — её — имя воздуха не хватило.

Сердце подскочило к горлу и застряло где-то в трахее, после чего ухнуло в живот и, запутавшись в кишках, забилось там в агонии, вспенивая кровь в стремительные потоки адреналинового яда. Эрен вскочил с постели, позабыв об отсутствующей ноге, чуть не свалился носом в подоконник, но в последний момент все же ухватился за изголовье и сумел устоять. Потрясенный и пронзенный в самую душу внезапным видением, которое не спешило распадаться на осколки секундного наваждения, он снова с трудом сел, не замечая ничего и никого вокруг, кроме Жана и… Микасы. Сомнений больше не осталось. Эрен не обознался. Это не было сном на яву или приступом с внезапной галлюцинацией…

Так они здесь?! В гетто! Не на Парадизе, как он думал все это время…

Неужели они до сих пор не смирились и пытались его отыскать? Без каких-либо наводок или зацепок… Просто упорно искали его везде? Неужели пришли за ним? Неужели?.. Неужели до сих пор верили в него?..

Первый обрушившийся на Эрена шквал, от которого он, словно пятнадцатилетний подросток, едва не распахнул окно и не закричал от радости, сошел на нет, а вслед за ним наступил штиль, и громоздкие тяжелые тучи укутали его в пелену липкого холодного тумана, остудили голову, только вот дыхание выровнять не сумели.

Его сердце все еще билось где-то в петлях кишок, а шум в ушах никак не утихал. Единственный глаз чесался — кажется, роговица начинала сохнуть, потому что Эрен забывал моргать. Он смотрел. Сначала разглядывал Жана, который даже в поношенной одежде гетто выглядел раздражающе напыщенно и важно. Сменил прическу, заимел аккуратную бородку… Настоящий пижон. Затем перевел взгляд на Микасу и понял, почему не узнал ее сразу — волосы отросли почти до плеч. Непривычно. Кирштайну наверняка нравилось… И ему, Эрену, наверное… тоже так больше нравилось… Очень нравилось… А может, он просто давно не видел Микасу, поэтому никак не мог оторвать от нее пристального взгляда и даже на расстоянии пары сотен шагов ощущал умиротворяющее тепло от того, что она была так близко, и давящую на сердце грусть, потому что ближе стать, увы, не сможет.