— И не мечтай, Соул! Кида мы тебе не отдадим! — серьезно предупредила Лиз. — Ты и так читер с двумя повелительницами!

— Кстати, а где ваши напарницы? — прижалась Цубаки щекой к щеке Блэк Стара, чтобы тоже попасть в поле обзора камеры. — Мы бы хотели познакомиться с твоей повелительницей… Мака говорила, что ее зовут Линг, и она тибетка.

— И что души в тебе не чает, — сдала Маку с потрохами Лиз.

— И что мелкая, а Мака Албарн все равно круче! — подхватил Блэк Стар.

— Эй, не придумывай, я такого не говорила, Блэк Стар! — запротестовала Мака, и поражатель богов расхохотался.

— Похоже, я пока остался без повелительницы, она теперь важный дракон, — усмехнулся Соул.

— Ого! — глаза Патти даже засияли от восторга. — Как интересно! Подробности в студию.

— Ну да, Джоан-то Маку точно тебе не отдаст, — усмехнулся Блэк Стар. — Они ж теперь подружки-напарницы не разлей вода. Две зануды с книжками.

— А где Джоан? — спросила Лиз.

— Развлекает папу, чтобы он не портил нам тут настро… — попыталась ответить Мака, но Блэк Стар уже встрял:

— Эй, Соул! Я же тут такую игруху залипательную купил! Щас расскажу!..

Блэк Стар болтал долго и в красках расписывал достоинства и офигенность какой-то новой стрелялки. Соул втянулся в болтовню и увлеченно обсуждал арсенал игрока. Лиз только устало закатывала глаза, недовольно косясь на друга, Патти хихикала и ерзала на стуле, а Цубаки смущенно улыбалась каждый раз, когда ее партнер вставлял нецензурное словечко от переизбытка эмоций.

Мака слушала, с улыбкой поглядывая то на физиономию Блэк Стара с горящими глазами, то на увлеченного болтовней Соула, и понимала, что улыбаться ей хочется все меньше, а происходящее уже не так забавляет. Причину такой перемены своего настроения она прекрасно понимала. За все время общения с друзьями Соул ни разу не обмолвился или как-то дал бы понять им, что собирается возвращаться в город Смерти. Теперь внутренний голос разума вопрошал Маку раз за разом: почему она решила, что Соул, став Косой Смерти, изменит свое решение и захочет вернуться домой?

Когда Мака наконец сбросила вызов, то с волнением взглянула на своего бывшего напарника:

— Ты ведь был рад всех увидеть? — осторожно спросила она.

Он улыбался.

— Да, как будто ничего и не изменилось, — потянул было руку к Маке, словно хотел потрепать ее по плечу, а может, коснуться волос, но на полпути передумал и неловко запустил пятерню в свою шевелюру. — Спасибо, это было круто…

Мака оперлась руками о покрывало и, вытянув ноги в новых босоножках (черт, когда же уже от них можно будет избавиться и снова залезть в любимые кроссовки), уткнулась взглядом в складки юбки. На языке крутился вопрос. Главный вопрос, от ответа на который зависело не только настроение на оставшийся вечер, но и, казалось, все на свете. Вся жизнь. Маке было страшно. Не от вопроса. От возможного ответа. Хотелось потянуть еще время, посидеть вот так вдвоем, в тишине… Но чем дальше, понимала она, тем меньше храбрости останется. А узнать нужно было во что бы то ни стало, потому что другого шанса может и не быть.