— В коллекцию к предыдущим и этому, — продолжаю громко шептать я, расстегивая верхнюю пуговицу жакета и спуская его с плеча, показывая потемневшим глазам небольшой кровоподтек, оставленный его жадными губами вчера на моей ключице. — И этому…

Провожу пальцами по своей нижней губе, до сих пор припухшей от его жестких поцелуев.

Вижу Риту, вспыхнувшую свекольно-морковным цветом до корней рыжих волос и в смущенной досаде резко отвернувшуюся от нас. Вижу мужскую страсть, поднимающуюся из карих глубин и сметающую всё на своем пути: и стеснение перед Ритой, и мое сопротивление. Сухие губы прижимаются к кровоподтеку на ключице, осторожно, нежно, руки же контрастно губам обнимают сильно, крепко. Одна рука ныряет под широкий жакет и начинает гладить позвоночник от шеи до копчика. Другая ложится на мой затылок, уничтожая с таким трудом сооруженную бабетту.

Рита практически убегает за поворот на лестницу. Это я понимаю по ее вскрику и торопливым шагам и их удаляющемуся звуку. Сейчас очень важно продержаться еще несколько минут, потому что только словесного подтверждения догадке мало. Нужно знать наверняка.

Верещагин никак не реагирует на звуки и действия Риты, словно ее и нет рядом. Одна рука продолжает пересчитывать мои позвонки, а другая уверенными движениями вытаскивает шпильки из моих волос, распуская их по плечам и спине.

Прислушиваюсь: осторожные шаги — Рита на цыпочках возвращается обратно и, скорее всего, выглядывает из-за поворота, как маленькая девочка, играющая в прятки.

Верещагин отрывается от ключицы и накрывает мои губы нежным, но настойчивым поцелуем, чувственно лаская языком ранку на губе.

— Ответь! — хрипло просит мужчина, продолжая зализывать распухшую губу. — Ответь, пожалуйста, Лера!

Рука, спустившаяся по спине, оттягивает брючный пояс, пытаясь попасть ниже.

Что ж ты, Рита? Давай быстрее! Так и ответить недолго. Прерывистое дыхание распаляющегося мужчины сбивает и мое, делая его нервным. Выдыхаю прямо в его рот, устав ждать реакции Риты, и получаю наказание в виде захвата. Губы Верещагина забирают мои в плен, смакуя ощущения и заставляя меня волноваться по-настоящему.

— Ответь! — снова просит он с мучительным стоном.

Топот. Грохот. Визг. Наконец-то… Долго же ты соображала, Рита!

Настойчиво отпихиваю от себя ничего не слышащего и не видящего, кроме меня, Верещагина.

— Что-то случилось с Ритой! — почти кричу я ему в лицо, пробиваясь сквозь затуманенный взор к сознанию.

Получается не сразу, поэтому к упавшей на лестнице Рите мы успеваем не первыми. Ее уже осторожно поднял суровый на вид охранник Верещагина. Мужчина лет тридцати с невероятным по ширине разворотом плеч и всегда со спокойно-ленивым выражением квадратного лица. Верещагин обращается к нему по имени.