— Обманываете старика? — грозит мне пальцем мужчина и снимает бабочку, убирая ее в карман пиджака.

— Как можно! — смеюсь я.

— Едем домой? — спрашивает Аркадий Сергеевич тепло и приветливо.

— Домой? — сердце падает в район моих новых туфель, кувыркнувшись от счастья.

— К отцу, — поправляет себя мужчина, с сожалением глядя на разочарование, вытянувшее мое лицо. — Домой к матери — затратно по времени и ресурсам, выделенным на охрану. Оттуда Верещагин вас вывезет в течение суток на раз-два-три. Вы же не будете обращаться в полицию?

— Не буду, — киваю я со вздохом.

— И Илья Романович не будет, — подтверждает мои мысли Аркадий Сергеевич. — Поехали?

— Поехали, — соглашаюсь я, понимая, что другого выхода у меня нет. — Но как? У Никиты с собой почти вся охрана.

Аркадий Сергеевич снисходительно усмехается, ничуть не обидевшись на мои сомнения в его профессионализме.

— Сейчас вы выйдете из туалета и просто пойдете в зал, где проходит свадьба, — говорит он.

— Михаил стоит под дверью. Он меня туда не пустит, — сомневаюсь я снова.

— Просто сделайте то, о чем я вас прошу, — слегка кланяется мужчина, надевая черный галстук, снова делающий его образ безупречно элегантным.

— Последний вопрос, — прошу я, и он с предупредительной готовностью смотрит на меня. — Где мой Виктор Сергеевич?

— Эх… — картинно, ненатурально вздыхает Аркадий Сергеевич. — А про меня вы так, Валерия Ильинична, ни разу не спросили. — Не волнуйтесь! Скоро убедитесь, что с ним всё хорошо.

Решительно сжимаю сумочку и выхожу из туалета. В коридоре нет ни Михаила, ни тех двух охранников, ни невесты с подружкой. Удивившись, быстро иду в дальний зал, откуда гремит заводная музыка и доносится громкий смех. С обратной стороны двойной двери обнаруживается Виктор Сергеевич, который берет меня за локоть и через весь зал, наполненный танцующими и подпевающими себе людьми, ведет в противоположный его конец. Пройдя через подсобные помещения, он выводит меня во внутренний двор ресторана, где стоит старая серая отечественная «Чайка», выглядящая как музейный экспонат. Отреставрированная и предназначенная для того, чтобы хвастаться перед ценителями и знатоками.

— Пижон! — усмехается Виктор Сергеевич, усаживая меня на заднее сиденье и садясь рядом.

Водитель, пожилой мужчина с пышными седыми усами и такой же пышной седой шевелюрой, кивнув Виктору Сергеевичу, трогает с места.

Огорченная неприятной мыслью, портящей мне настроение и зудящей, как назойливый комар над ухом, я как-то резко и недовольно спрашиваю Виктора Сергеевича:

— Вы всех подкупили? Они все предали его? Михаил и вся охрана?