— Я жалею только о том, что не знал вас и Леру раньше, — действительно сожалеет Андрей, видимо, собравшийся весь вечер провести в нашей компании.

— Поверь, — улыбаюсь я младшему Виноградову. — Наше позднее знакомство — благо для тебя, а не огорчение. Наши мужчины несколько нервно относятся к другим мужчинам возле нас.

— Наши мужчины? — низкий, густой голос Верещагина, и горячая волна возбуждения резко спускается с шеи в область лопаток, заставляя их сжаться, потянуться друг к другу, словно мне надо спрятать крылья.

Варя и Саша, не скрываясь, откровенно рассматривают Никиту, подошедшего к нам с Ритой, вернее, их почти приволокла к нам, стоящим в компании Виноградовых, возбужденная Ада. Внимательный, острый взгляд Верещагина останавливается по очереди на Варе и Саше. Варя очаровательно краснеет, Сашка этого себе позволить не может по умолчанию.

— Наши, — лукаво подтверждает свои слова Сашка, пряча хитрые глаза за бокалом шампанского. — Ревнивые. Строгие. Требовательные.

Варя восхищенно улыбается, понимая, что Сашка начала словесную игру. Упоминание о «наших мужчинах» вызывает любопытные взгляды Виноградовых и пристальную, адресную злость Верещагина. Злость усталую, беспомощную, обреченную.

— Женщина-вамп, Сашка, должна быть неотразима, абсолютно уверена в себе, взрывоопасна и призывно сексуальна! — тут же объясняет Варя.

— Спасибо за комплимент! — нахально благодарит Сашка. — Как с меня списано!

— Тогда добрый вечер! — приятный мужской баритон Верещагина с легкой хрипотцой звучит камертоном, настраивая мои мысли и эмоции на борьбу с ним же.

То, что Верещагин с Ритой подойдут к нам открыто, не ожидал даже мой отец.

— Добрый! — бодро отвечает за всех Николай Игоревич Виноградов, отлично держащий лицо.

— Привет! — млеет Ада, повиснув на локте Никиты с другой стороны, уравновесив фигуру «Мужчина и его восторженные поклонницы». — Вы опоздали!

— Это из-за меня! — мило смущается Рита. — Никак не могла найти вторую туфельку!

Мы все смотрим на «Золушкины» ножки, обутые в лакированные белые туфельки, вполне подходящие к белому брючному костюму.

— Нашла? — ядовито, не скрывая антипатии, спрашивает Ада.

— А ты не видишь? — недоброжелательно отвечает Рита, нахмурившись и посмотрев на Никиту с мольбой во взгляде.

Верещагин никак не реагирует на нее, потому что занят: он давит на меня тяжелым осуждающим взглядом темно-карих глаз.

— Лера! — мило, по-детски улыбается Рита, забыв об Аде и туфлях. — Ты гостишь у отца? Когда домой, к Никитону?

— Сегодня и поедем! — говорит Верещагин, усиливая силу давления.