Максим неожиданно улыбается мне, хочет что-то сказать, но, немного подумав, не говорит, а обращается к Сашке:

— Как она тебя опять уговорила?

— Не знаю, — беспечно смеется та. — Это же Варька! Как всегда, я и не заметила! Не сердись. Всё обошлось.

— Я не сержусь, — и Сашке достается редкая улыбка Быстрова, умеющего улыбаться только Варе всегда и клиентам при острой необходимости. — Я волновался.

— Прости, — Сашка обнимает его и целует в идеально выбритую щеку.

— А куда я денусь? — вдруг шутит он, напоминая того самого Макса Быстрова, молчаливого, умного, интеллигентного и верного, с которым мы подружились в детстве и, надеюсь, на всю жизнь. — Эх, Сашка! Тебе бы руку твердую, мужскую… И энергию твою на добрые дела направить…

— Я пока их в своих твердых руках подержу, — обещает Игорь другу, усаживая нас в машину. — Иди к Варе, этих я буду воспитывать.

— Удачи! — прощается с нами Максим. — Я жду, Лера. Готов помочь, если нужно будет. Помощь любая.

— Ага! — киваю я ему благодарно. — И морду сможешь набить кое-кому, если что?

Максим (о чудо!) смеется и обещает:

— Порешаем и это!

— Кому надо бить морду? — интересуется веселый и успокоившийся Игорь, обернувшись к нам с переднего сиденья, когда его машина, в которую сели мы с Сашкой, трогается с места.

— Пока никому, — ворчу я, мучительно думая, у кого теперь интересоваться здоровьем Верещагина. — Он еще не выздоровел.

— Хорошо, — принимает мой ответ Игорь. — Набьем, когда подлечится. Домой?

Очень странно, непривычно звучит слово «домой» сейчас, в салоне одного из его дорогих автомобилей. Словно не было ни ночных похищений, ни людей в масках, ни старого деревянного дома у воды, ни раненого Никиты, потерявшего сознание от удара, ни моего очевидного ожидания его прихода за мной.

— Как узнали про нас? — настырная Сашка ищет проколы в своем идеальном плане.

— Максу доложила Галина Семеновна, что Варя вторую ночь ночует у Сашки. Сашки дома не оказалось. Няня Ваньки доложила, что Сашка вторую ночь не ночует дома, — на лицо Игоря возвращается его неизменная насмешка. — Тогда из подозреваемых осталась одна Лерка.

— Доложили ему… — Сашка возмущается, но вяло, устало, потом признает. — Но приключение было всё-таки опасным. Волноваться было из-за чего…

— Макс вышел и на Вяземского, и на Верещагина, и на Виноградова, — рассказывает нам Игорь. — В общем-то, вас нашел не Макс, а Вяземский.

— Отец? — удивляюсь я. — Николай Игоревич уверял меня, что отца совершенно убедило «мое» сообщение о том, что я уехала к подруге.