– Значит, ночная прогулка его так развлекла, – заметила я притворно беспечным тоном. На самом деле я была удивлена не менее Кэтрин. Мне очень хотелось проверить, не ошиблась ли она, ведь увидеть хозяина веселым нам случалось ох как нечасто. Я придумала какой-то предлог, чтобы войти в дом. Хитклиф стоял в дверях, он был бледен, он весь дрожал, однако глаза его горели странным радостным блеском, полностью изменившим выражение его лица.

– Будете завтракать? – спросила я. – Вы, должно быть, проголодались, проведя всю ночь на улице.

Мне очень хотелось узнать, где же он был, но спросить его напрямую я не решалась.

– Нет, я не голоден, – быстро ответил он, отвернувшись, как будто догадавшись, что я пытаюсь определить причину его хорошего настроения.

Я растерялась, не зная, стоит ли сейчас лезть к нему с наставлениями, но потом все-таки решилась:

– По-моему, не очень-то хорошо бродить по ночам по округе вместо того, чтобы лежать дома в постели, особенно в это время года, когда так сыро. Позволю себе заметить, что вы можете простудиться или свалиться в лихорадке. Посмотрите на себя: с вами сейчас творится что-то неладное!

– Ничего такого, что бы я не смог перенести, – ответил он, – и перенесу с превеликим удовольствием, но при условии, что ты от меня отстанешь. Входи в дом и не докучай мне больше.

Я подчинилась. Проходя мимо него, я заметила, что он дышит часто-часто, как больная кошка. «Ну вот! – сказала я про себя. – Не миновать нам болезни. Не могу понять, чем он занимался всю ночь».

В этот день он сел обедать с нами и получил из моих рук полную тарелку еды, как будто бы собирался наверстать все упущенное за дни добровольного поста.

– У меня нет ни простуды, ни лихорадки, – сказал он мне, продолжая наш с ним предыдущий разговор, – и я готов отдать должное тем яствам, которыми ты собираешься попотчевать меня.

Он взялся за нож и вилку и уже хотел приступить к еде, как вдруг что-то как будто его отвлекло. Он положил прибор на стол, бросил странный взгляд в окно, а потом встал из-за стола и вышел в сад. Мы видели, как он ходит там взад-вперед, пока ели сами, и Эрншо сказал, что сходит к нему и спросит, почему он не хочет есть и не обидели ли мы его ненароком.

– Ну что, он придет? – воскликнула Кэтрин, когда ее кузен вернулся.

– Нет, но он ни на кого из нас не сердится, – ответил Гэртон. – Похоже, что он действительно на седьмом небе, только не пойму от чего. Признаться, я малость его вывел из терпения, когда дважды попытался заговорить с ним. Тогда он прогнал меня к тебе и удивился, как я могу в нынешних обстоятельствах искать общества кого-то еще помимо тебя.