Я наконец готова ответить.

Но она начинает первой.

— О да, — говорит она, растекаясь пуще обычного медом и патокой, — месье Самойлов наш гость… И коньяк… Да, мадам, настоятельно рекомендую попробовать…

— Да что там рекомендовать. Несите бокалы и бутылку. Себе — тоже.

— Вы что, владелец?

— Чего — владелец?

— «Air France»?

— Я? — Он задумывается на мгновение, будто вспоминает, есть ли в реестре его собственности такая структура — «Air France». — Нет, разумеется. А с чего это вы взяли?

— Первый раз вижу, чтобы так плясала обслуга. Даже в первом классе, когда он есть.

— А! Нет, я не владелец. Просто — гость, к тому же уже угостил их моим коньяком. А был бы владелец, ни за что не стал бы. Неужели не ясно?

— Не ясно.

— Но это же был бы тот коньяк, который заложен в себестоимость билета. Какого черта увеличивать? Тем паче охмуряя собственных стюардесс.

— Значит, вы винодел?

— С какого перепугу?

— Ну вы же сказали: мой коньяк.

— А! Нет. Будь я винодел, тоже вряд ли стал бы угощать всех подряд дорогущим коньяком. Разве так — плеснул по наперстку. Понюхать. В рекламных целях.

— Кажется, я поняла. Вы — жлоб.

— Жлоб? Первый раз слышу такое в свой адрес. Да я, если хотите знать, вообще душа парень. Добрейший человек.

— Так что ж вы так носитесь со своим коньяком?

— Да не мой это коньяк, вот что пытаюсь вам вдолбить. То есть теперь мой, подарочный, так сказать. Но — поверьте — отменный. Такого вы еще не пили никогда. Так что не вздумайте отказываться.