Беатрис отступила на несколько шагов, и захлестнувшая ее паника немного утихла. Без нее Беатрис чувствовала себя до странного неуверенно, как будто этот неистовый ужас удерживал ее на ногах, а теперь, когда он прошел, она не знала, что делать. Сигнал тревоги прекратился, но Беатрис казалось, она все еще слышит его эхо в тишине.

– Ты можешь узнать, что случилось? – спросила она.

Руки Коннора скользнули к талии, а затем бесполезно опустились.

– У меня больше нет ERD, – сказал он, упомянув зашифрованное радио, используемое охраной дворца. – Но не волнуйся; я никому не позволю тебя обидеть.

Беатрис медленно кивнула. Страх спутал все ее чувства; она понятия не имела, сколько времени прошло с тех пор, как сработала сирена.

– Ты не в гвардейской форме, – мягко заметила она.

– Я не знал, можно ли мне носить ее после отставки.

Беатрис услышала ложь в его голосе. Коннор прекрасно знал, что имеет право носить парадную форму на государственных мероприятиях до конца своей жизни.

Ее взгляд снова упал на его смокинг. Тот сидел идеально – явно пошит на заказ, – но ткань была жесткой, как и всегда с новой одеждой. Беатрис с болью подумала, не купил ли Коннор смокинг специально для свадьбы – решил не носить старую форму, потому что хотел выглядеть не как сотрудник службы безопасности, а как молодой аристократ.

Как те молодые люди, которых ее родители включили в список в ту ночь, когда попросили Беатрис подумать о свадьбе, примерно целую жизнь назад.

– Коннор, где ты был? То есть, что ты делал после…

– Поехал в Хьюстон. Я начальник службы безопасности семьи Рамирес.

– Начальник службы безопасности герцога и герцогини Техасских? Ничего себе.

– Они знают, что я лично охранял королеву.

Беатрис отвернулась и посмотрела на складной столик для макияжа с кистями и помадой, разложенными на белом полотенце для рук.

– Я рада, что у тебя все хорошо. Поздравляю.

– Черт побери, Би, не говори со мной своим «коктейльным» голосом.

Беатрис понимала, что Коннор больше не принадлежит ей, но тело, казалось, вернулось к инстинктивной памяти и не поспевало за мыслями. Она подавила желание сделать шаг вперед и обнять Коннора, как прежде.

Вместо этого Беатрис обняла себя. Ее платье было таким тяжелым: тугой корсет, слои толстого вышитого шелка.

Коннор был рядом, всего в нескольких шагах.