Глава 40. Отпущение

Глава 40. Отпущение

Понятия не имею, как я оказалась в кровати, но, видимо, как-то все-таки оказалась, потому что проснулась я в своей комнате под одеялом. У окна сидел Ансельм и читал. Я так и подскочила.

– Джейми? – прохрипела я.

– Спит, – ответил Ансельм, отложив книгу на столик, и глянул на свечу-часы. – Как и вы. А вы находились среди ангелов целых тридцать шесть часов, ma belle[31].

Он налил из глиняного кувшина что-то в чашку и поднес ее к моим губам. Пить вино в постели, даже не почистив зубы, всегда казалось мне верхом разврата. Однако предаваться подобному в обществе францисканца в рясе, да еще находясь при этом в стенах монастыря… Похоже, это не так уж греховно. Кроме того, вино смыло отвратительный вкус во рту.

Я села на кровати, свесив ноги, и стала качаться взад-вперед. Ансельм подхватил меня под руки и уложил обратно на подушку. Мне казалось, что у него четыре глаза и гораздо больше носов и ртов, чем положено.

– Мне немного нехорошо, – проговорила я и закрыла глаза.

Потом осторожно открыла один глаз. Несколько лучше. По крайней мере я видела перед собой одного Ансельма, хоть и несколько расплывчато. Монах, явно встревожившись, склонился ко мне.

– Может, мне следует послать за братом Амброзом или братом Полидором, мадам? К несчастью, я плохо понимаю в медицине.

– Нет, не стоит, не нужно. Я всего лишь слишком быстро встала.

Я совершила следующую попытку, на сей раз помедленнее. Комната и все, что все находилось, не пошевелились. Я оглядела себя и обнаружила множество ссадин и синяков, довольно сильно болевших. Дотронулась до шеи – та болела. Я скривилась от боли.

– По правде говоря, ma chère, мне кажется…

Всерьез обеспокоенный Ансельм сделал несколько шагов к двери, собираясь кликнуть подмогу. Я было протянула руку к зеркалу, лежавшему на столике, но, почувствовав, что еще не готова к этому, передумала, и вместо зеркала я взяла кувшин с вином.

Ансельм медленно отошел от двери, встал у кровати и принялся за мной следить. Удостоверившись, что я не лишусь чувств, он вновь сел у окна. Я медленно пила вино, и в голове становилось все яснее. Я хотела как можно быстрее избавиться от остатков опийного отравления. Получается, мы оба выжили. Оба.

Мои сны были сумбурными, полными насилия и крови. Мне все время казалось, что Джейми умер или умирает. Иногда из мглы всплывало пухлое удивленное лицо застреленного мальчишки-солдата, а за ним проступало лицо Джейми, все в синяках и ссадинах. Появлялось и лицо Фрэнка – почему-то с пышными усами. Я твердо знала, что убила всех троих, и чувствовала себя так, будто боролась и билась на ножах ночь напролет; все мышцы ныли от тупой боли.