С.

Отличный все-таки парень этот Чайник! Как повезло мне — опять с ним вместе выпало дежурить. Анекдотам на половые темы просто конца нет, он сыплет ими, как из рога изобилия. Особенно классный про спор жены и любовницы великана. А про озабоченных тюленей? Блеск. Давно я так не смеялся. Вообще про животных у него много в коллекции, пока я болел, он ее, кажется, сильно пополнил. Про игры быков нестандартной сексуальной ориентации, это вообще описаться можно! Но даже классика, которую я в разных вариантах сто раз слышал, в Чайниковом исполнении звучит свежо, обретает новые краски. Как же уморительно он Сару изображает, когда она в конце концов соглашается на трах на мужниных поминках, но говорит: «Ну ладно, так и быть, давай… только медленно и печально». Еврейский акцент у него получается бесподобно… В общем, за два часа, что мы с ним проболтали, я просто живот надорвал.

Как получилось-то… Опять наших всех на молебен погнали. А в таких случаях в каждом отделе по дежурному назначают. По очереди, ясное дело. Каждый рад в отделе поболтаться, на телефоны поотвечать, вместо того чтобы стоять несколько часов стоймя в душной, набитой людьми церкви. Слушать вытье на непонятном старославянском. Ну мы же взрослые люди, все все понимают. И начальство наше — тоже люди вполне взрослые. А потому оно, начальство, делает вид, что как раз ничего не понимает, но строго следит за неукоснительным соблюдением очереди. Ведь для людей это все-таки очень важно — ощущение справедливости. Сильно влияет это на моральную атмосферу в коллективе.

Но тут что-то случилось — Михалыч вдруг меня назначил дежурить вне очереди. В прошлый раз мне и так повезло — опять в реабилитационный центр на весь день забирали, все-таки последствия изнурительной болезни нет-нет, а дают о себе знать. И я молебен успешно прогулял. Так что на этот раз уж совсем не рассчитывал. Смирился, можно сказать. Морально приготовился отстоять что положено. И ушам своим не поверил, когда Михалыч опять мою фамилию назвал. Даже неловко: товарищи смотрят с удивлением. Кто с пониманием, а кто и с неприкрытым раздражением. А чего это опять Ганкин? Несправедливо. Я и сам не выдержал, говорю:

— Разрешите доложить, товарищ генерал!

— Валяй, — говорит Михалыч, а сам хмурится. Не любит он этих формальностей, но в такой ситуации без них нельзя.

— Я уже в позапрошлый раз дежурил, а в понедельник в поликлинику ездил. Два молебна подряд пропустил.

— И что? Хочешь сказать, что по церкви соскучился? Ну, так сходи частным образом, после работы. Не возбраняется. Даже наоборот, приветствуется.