Когда я открыл глаза, я лежал в камере на своей койке, укрытый несколькими одеялами. Голова была перевязана. Какой-то мужчина сидел на соседней койке, наверное, его привели, чтобы он ухаживал за мной. Из-за высокой температуры я несколько дней был в бреду. Я был страшно избит, всё тело было в ушибах. Переломов у меня не было, но голова была разбита во многих местах. В туалет меня водил сосед, я не мог самостоятельно передвигаться. Через две недели мне стало немного лучше, но головные боли не прекращались.

Мне прислали передачу. Оказалось, что это была Цаца. Конвойный сказал мне: «Приходила твоя сестра и попросила передать тебе, что дома всё в порядке, именно так, как тебе этого хотелось бы. Ни о чём не переживай». Что это значило? Значит, Шалва выбрался из города? Слава Богу! Раз приняли передачу, значит, меня уже не собираются убивать. Почему? Для чего я им нужен?

Через три дня, меня повели наверх, на допрос. Сначала меня спросили, не передумал ли я подписать письмо. Я ответил, что спрошу у Шалвы, когда увижусь с ним. – Его мы и без тебя спросим, когда найдём, – ответил следователь. Когда он сказал это, по всему телу разлилось тепло.

– Откуда у вас эти пулевые ранения? – почему-то культурно обратился он ко мне.

– С войны.

– С какой войны?

– С первой мировой войны, я вам и раньше сказал, что был навойне. – Он кивнул головой.

– Все эти ранения вы получили на этой войне?

– Да. Я так же был контужен. После этого уже не воевал.

Он с таким выражением посмотрел на меня, что мне показалось, что он поверил.

– Оказывается, вы за царя воевали, – с иронией сказал он, – у вас, наверное, и награды есть?

– Есть. Но я воевал не за царя, а за страну, в которой жил. И после того, как свергли царя, я не перестал воевать. А что, это сейчасстыдно?

– Кто здесь твои союзники?

– У меня есть родственники. Какие мнеещё нужны союзники?

– А кто такой Гора?

Сначала я не понял, о чём он спрашивал. Я лишь потом догадался, что это я, наверное, в бреду звал Гора.

– Это я сына так зову. – Сказал я ему, и улыбка сама промелькнула у меня на губах.

Цаца приходила ко мне каждый второй день. Я просил её неприходить так часто, но она меня не слушалась. Через месяц меняперевели в Метехскую тюрьму в Тбилиси. Как мне сказали, тогдатам находилось около трёх тысяч человек. Сколько человек расстреливали за неделю, столько же и приводили, и вновь заполняли тюрьму. Лишь чудом можно объяснить то, что мне удалось избежать расстрела. Попадали в тюрьму многие, но выходили из нееединицы. Метехская тюрьма была бойней, которуюзасучив рукава обслуживали вечно оглушённые водкой палачи. Именно оглушённые водкой, так как трезвыми глазами они уже не могли смотреть на пролитые ими реки грузинской крови. А засученныедо локтей рукава означала принадлежность к особой касте сотрудников – палачей, занятых кровавым делом.