Взгляд сожаления был устремлён на иллюстрации, которые парень рисовал для книг в прошлом году. А что если продать? Он осматривал лист за листом и находил непростительные погрешности. Неинтересно. Некрасиво. На этом денег не заработать.

А возможна ли её любовь без них?

Часом ранее, собирая ничтожное количество своих картин, Юра думал: как странно, что настолько сильно перемалывает трагедия людей. Не в деньгах счастье, но они становятся основой всего. Таня не станет ходить от одной лишь слепой любви. И "жили долго и счастливо" это всё же про деньги. Про крепкие ноги и частные клиники.

Юра посмотрел на часы. Таня не звонила, не писала. Есть у них привычка – молча встречаться. Без согласия и сговора. Но теперь это всё должно остаться в скромном прошлом. Парень обернулся, где рядом с разобранным мольбертом лежало нечто сложное, волнительное в деревянной раме. Оттуда на художника смотрела с твёрдой поверхности та, которую теперь любил, целовал, обнимал и отчаянно пытался поставить на ноги. Разве можно с ней молчать? Разве можно начинать этот день без беспокойства о ней? Никак. В своей, но чужой квартире, она в ежеминутной опасности. Хочешь не волновать её своим вмешательством, а сердце всё равно волнуется. Она, девушка на картине, могла любить кого хотела, могла быть с тем, кто её любил, танцевать то, что хотела и где хотела. Быть смешной могла, великой и неповторимой. Свободной от жизни и трудностей.

Таков был взгляд зеленоглазого художника в душу Тани.

Жаль, что наши фантазии это далеко не реальность.

Ближе к трём часа дня Юра сделал контрольный звонок. Волнительный, с взглядом надежды в окно. Это помогает говорить ровно, легко. Смотреть как тепло и жаркий майский воздух падает на улицы города, щекочет краем лучей плечи парня, окутанные лёгкой белой рубашкой.

Художнику рассматривал в зеркале как сидят на бёдрах чёрные брюки, когда в трубке послышалось лёгкое – "ну наконец-то, привет".

– Я ждал всё утро, что ты ответишь на моё предложение и сильно волнуюсь, что или что-то случилось, или ты не готова пойти со мной на свидание.

От голоса её сделалось не по себе. Приспичило ходить по комнате. Делая паузы в словах, рассматривать отутюженную рубашку на предмет несуществующих складок. И вот, приехали, щёки парня покрылись румянцем в далеко не самой тёплой квартире.

Наматывая локон на плойку, Таня закрыла глаза. "Ваш звонок очень важен для нас" крутится в её голове, и прибавляются сверху строки из сердца – "я ждала тебя. Ты спас меня".

– Молчание – знак согласия, – девушка попыталась ответить бодро, но не смогла. Всё ещё вчерашний вечер как похмелье шатал по сторонам.