– Выметайся из моего театра, – в голосе Лео звучала сталь.

Вокруг меня, еще недавно такой счастливой, и обретшей крылья, внезапно происходило крушение надежд. Я шла по длинному коридору, едва ли смотрела под ноги, едва ли понимала хоть что-то кроме того, что всё, что я делала – было неправильно. Я, замороченная на своей судьбе, оказалась слишком эгоистичной, чтобы разглядеть шквал неминуемых последствий, который затронет самого дорогого мне человека.

Я медленно брела по улицам, пряча руки в карманы, глядела на серое, точно угадывающее мое настроение небо, и надеялась, что озябшая душа найдет приют в объятиях спасительного пледа, найдет выход из сложившейся ситуации. До ужаса хотелось позвонить Марату и то ли отругать за вопиющую безответственность по отношению к своей судьбе, то ли сказать, как сильно я его люблю. Но принять такую жертву я точно не могла.

Ну а что я, собственно, могла? Заставить его поверить в свое равнодушие. Превратить чувства в игру, вдребезги разбив два сердца. Уничтожить искренность, а заодно и саму себя, но не позволить Северскому жертвовать своей жизнью. Пожертвовать любовью.

Решение сформировалось само собой.

В тот момент, когда я набирала номер своего бывшего парня, я умирала. Не физически, нет, умирала душа, которую я предала. Ее жалкие попытки протестовать волной прошлись внутри меня и задержались, задрожали на руках. Тремор ломал пальцы. Но я заставила себя быть сильной.

– Зина? – удивленно спросил Вася, ответив почти сразу. Голос был пропитан волнением и недоверием.

– Привет, – хрипло поздоровалась я, разглядывая траурные цвета моей одежды, а теперь и моей жизни – насквозь черные, – Что делаешь? – превозмогая себя, спросила у парня, надеясь, что мой голос не звучит слишком надрывно, а милая беседа не кажется фальшивкой.

– Я… ты… Зина? – переспросил он, пытаясь разгадать ребус моего звонка, – Что-то случилось?

– Нет. То есть да, – я вздохнула и собрала всё свое мужество, – Давай встречаться? – спросила у него, закрывая глаза.

– Я не совсем понимаю тебя, – я представила, как он нахмурился, – А как же Северский? – подозрительно протянул он.

– Это была просто игра, Вась. Ну сам подумай, когда бы я успела в него влюбиться, прошло так мало времени после нашего разрыва.

– Но… почему тогда была с ним?

– Так было нужно. Хотела заставить тебя ревновать.

– Это все была ложь?

– Ложь, – согласилась я. В каждом слове, в каждом вдохе. Сейчас, потом, навсегда.

– И ты до сих пор ко мне что-то чувствуешь?

– Хочу быть с тобой, – перефразировала я ответ, несмотря ни на что не способная на еще большее притворство, чем уже себе позволила.