– После вас такой котлован, хоть бетон заливай! – возмутилась воплотившаяся в женское тело бесовская сущность Нордэма с запредельной концентрацией скепсиса и желчи, добивая Адама нокаутом от знакомых слов.

И Адам не сдержался, хотя отсутствием выдержки и терпения не страдал. Выпустил давившее невербальное через вербальное, витиевато вымаравшись, и отлегло. Всего на мгновение, но стало легче. Благо, отборной матерщиной марал он не свою честь, а честь друга, но с покойника и спросу нет. В спину ударила тишина, и иллюзия нахождения за ней Кельта растворилась в сигаретном дыму. Ашер бы не смолчал, а добавил, много, емко, с чувством, с расстановкой. Но в ответ Адаму тихо. Его личное Тихо. «Молчит – значит, думает», – очень к месту вспомнил Ларссон, что родственниками римских легионеров, гостивших на Туманном Альбионе, Эвансы не являются, и делать несколько дел одновременно не их стезя.

– Прошу тебя, уйди, – резко сказал Адам на выдохе, а низкий голос задребезжал не хрустом расколотого свинца, а потрескивавшей на электродах медью.

– Он меня просит… – прыснула в темноту наследница родового цинизма, и теперь разговаривала сама с собой, игнорируя Ларссона.

После ответа женщины детектив Янг уже отчетливо услышала бранные выражения, произнесенные шепотом, но обзор ей мужчина все еще не открывал. Расправил плечи и навис над ней черной скалой, словно ограждая от чего-то, защищая. Хотя от чего здесь можно было защитить, оставалось для Янг загадкой, ведь в подворотне было тихо. Оно растеклось между стенами и поглощало все окружавшие их звуки, затягивая в себя, как в черную дыру.

– У меня просто слов нет! – возмутилась Эванс, и поднятый с земли Узи был выброшен в сторону и приземлился в лужу возле вырубленного грабителя.

У Адама безграничный запас терпения. Почти неисчерпаемый, как и большинство его ресурсов, но у некоторых людей с определенной фамилией, есть особенность подводить его к той самой грани, перейдя которую уже не вернешься. Очень не вовремя напомнив, что Адам Ларссон сейчас отсыпается за последние пару суток, паранойя в его голове повесила табличку «не беспокоить» и захлопнула дверь к его рассудительности и хладнокровности. Теперь уже мистер Тотальный Контроль заполнил его сознание, и Адам сорвался с места, метнувшись к Мрачному Жнецу, вышедшему на жатву.

Ни скоростью, ни силой безудержной силе ее не сломить. Костлявая резко выпрямилась и встала непреодолимым барьером перед ним, не испугавшись и не отступая. Даже не выбросила сигареты, вонь от которой неприятно просачивалась сквозь запахи паленой резины, пороха, плесени и неприятно щекотала ноздри.