– Активы на то и активы, что вкладчик может сменить банк, не мне тебе объяснять, Адам, – игриво осадил его Лиам, очень довольный своим приветствием подруги и выражением лица брата.

Адам ущипнул себя, посмотрел на часы, проверив время и дату, убедился, что он в реальном мире, ущипнул себя еще раз, и посмотрел на брата, убеждаясь, что он не шутит. Сошло бы за подкол, но не при Нике и не на почти что смертном, черт возьми, одре! И если Адам четко осознает реальность, то и Лиаму пора бы вернуться в нее.

– Ну да, ну да, – со словами брата Адам спорить не мог, и глупо оспаривать очевидное. – Правда, банки могут содрать нехилые проценты за это, – вернул он Лиаму шпильку.

Адам очень хотел посмотреть, как его брат будет выкручиваться из тисков реалий, зажавших его тестикулы, катившиеся по наклонной к определенным физиологическим особенностям вида Homo sapiens, автоматически исключавших самок из вариативного ряда.

Зеленое море токсичными волнами глодало искрившейся на Солнце серпентин. Молча, без пререканий и взаимных претензий, но все же несогласные друг с другом и одновременно с собой, каждый из братьев пытался выиграть немой спор. Повисшего в палате напряжения первой не выдержала Эванс, поскольку вопрос потенциальных инвестиций обсуждался именно относительно нее, как основного фонда вложений.

– Так, а ну оба прекратили сейчас же! – строго отчитала она мужчин. – Иначе меня сейчас стошнит, честное слово! – и добавила уже умоляюще, прося.

Пока старшие Ларссоны наполняли воздух палаты тестостероном, из разумных существ в ней оставались только она и Ник. В очередной раз взяв на себя функцию амортизатора общения, Эванс решила остановить снежный ком, пока тот не разросся до гигантского размера эго обоих братьев.

– Но ведь и банки могут менять инвесторов, если держатель контрольного пакета и совет председателей это одобрят, – и теперь Ник буквально огорошил всех взрослых.

Даже Адам и Лиам прекратили свой бессловесный спор, и в палате все так же стояла тишина. От слов Ника лишь секундное молчание. На лицах взрослых недоумение. Повторное обдумывание и проведение аналогий каждым из них, а затем… В головах нарисовался фаршированный крот. Определенно. Теперь замутило всех, и в палате стало невыносимо душно.

– Держатель контрольного пакета точно не будет этого одобрять, и инвесторов привлекать не будет! – обрубила Эванс. – Лучше уж банк объявит себя банкротом, и поминайте, как звали! – говор девушки отдавал внутренней паникой. – Хватило ему одного масштабного вложения, после вывода которого акции чуть не попали на биржу! – возмутилась она, чем пресекла дальнейшие споры, а мужчины расхохотались.