— Лерой, где ты её нашёл? – суетится Ксюша, перехватывая мелкую за руку.

— Разговаривали они, неужто не видно? — бросает Коля, из последних сил сохраняя серьёзное выражение лица.

— И как? Всё выяснили? — умиляет своей наивностью Ксюша.

— Нет, — не отстаёт от неё Рина, невзначай пожимая плечиками. — Нам ещё много чего нужно обсудить.

Притягиваю Кшинскую к себе и, не в силах сдержать улыбки, целую её в затылок: моя милая, простодушная малышка. А затем перевожу взгляд к Горскому, который внезапно решил насладиться видом из окна, сотрясаясь при этом в беззвучном хохоте.

— Ладно, — немного успокоившись, поворачивается к нам Коля. — Лерой, ты, я смотрю, отоспался как следует. Наговорился вдоволь. Пора и за дело браться, если, не хочешь, конечно, в очередной раз за решёткой очутиться.

Слова Горского моментально возвращают в реальность: мне и правда некогда расслабляться. Макеев, сука, написал на меня заявление, а я так и не нашёл рычагов давления на ублюдка.

— Значит, так, молодежь! — продолжает Горский, уловив мой растерянный взгляд. — Арину отвозишь к отцу, сам со скоростью света возвращаешься: Миронов обещал быть через час.

Ладошка Рины в моей руке напрягается, пока сама она пятится назад, вжимаясь в меня спиной. Боится.

— Амиров, вы о чем там говорили, если твоя зазноба дрожит как осиновый листок при упоминании отца.

— Не отца, — подает голос Рина.

— Арин, все нормально, — шепчу ей на ухо, обхватив за плечи. — Снежана с Кириллом съехали, Кшинский дома один, да и Коля своих людей поставил на охрану. Там безопасно. Веришь?

— Как съехали? Куда?

— Да какая разница, — пожимаю плечами. — Петя вчера приезжал, такой скандал учинил, только вместо тебя мы ему флешку с твоего телефона вручили, да заключение врача о побоях.

Арина разворачивается в моих руках и смотрит удивленно.

— И он поверил? Вам? Не Снежане?

— Поверил, Рин, — целую мелкую в лоб. — Но поговорить вам не мешает. Так что, Коля, прав: домой тебе надо, а нам решить вопрос с Макеевым. Мне теперь за решетку никак нельзя.

Буквально через полчаса, водитель Горского высаживает нас у дома Кшинских. На посту вновь охрана, а на лице Пети — глубокие тени. Мне хочется верить, что на сей раз из-за переживаний за дочь, а не по поводу предстоящего развода.

Отец Рины встречает нас на парковке. Молча. Смотрит на меня с виноватым видом — значит, наконец, дошло! Глупец, чтобы понять, какую змею пригрел на груди, ему нужно было едва не лишиться дочери. Хотя кого я обвиняю… Я и сам хорош.