– Однажды ты уже уволок меня силой, когда я собралась во Францию.

Перед мысленным взором Люциана возникла толкучка на вокзале Виктория. Он схватил ее, и Хэрриет обозвала его дикарем. Но ведь тогда было совсем другое дело, хотел возразить Люциан и понял, что для Хэрриет это одно и то же. Неужели она думает, что он отойдет в сторону и будет безучастно наблюдать, как уходит драгоценное время, пока она не получит законное основание с ним развестись? Как муж, он имеет право потребовать, чтобы она жила с ним, имеет право заставить ее силой…

– И что же ты предлагаешь? – спросил он с таким надрывом, что Хэрриет заколебалась.

– Раздельное проживание, – наконец сказала она. – A mensa et thoro[12].

Вот и все.

– Ты просишь развода, любимая.

Хэрриет покачала головой.

– Нет, это всего лишь даст мне право отсутствовать в твоей постели и в супружеском доме.

Всего лишь!

– Пустые слова! – воскликнул Люциан, и она съежилась от горечи в его голосе. Насколько он знал, право a mensa et thoro дается церковью. Хэрриет сможет отсутствовать сколько пожелает, сможет заводить любовников… Да, его селки стремится на свободу. И в любой легенде добрые люди за нее бы порадовались. Дышать стало больно – легкие жгло словно огнем.

– Как насчет Оксфорда? – спросил он.

– Я уведомила их, что беру творческий отпуск, – ответила Хэрриет. – Я и так уже пропустила часть семестра.

Она все тщательно распланировала.

– А как насчет скандала, – еле выговорил он, – из-за раздельного проживания?

Хэрриет вздернула подбородок и, казалось, стала на несколько дюймов выше.

– Переживу, – отрезала она. – После того как мне в голову целились из пистолета и едва не убили тебя, сплетни я переживу.