В тот день, к примеру, во время прогулки миссис Прайер рассказывала своей юной спутнице о птицах, певших на деревьях, объясняла, к какому виду относится та или иная щебетунья, описывала их привычки и особенности. Похоже, она хорошо знала растительный и животный мир Англии: все цветы вдоль тропы были ей знакомы. Каждая былинка, пробивающаяся среди камней или выглядывающая из трещин старых оград, растения, которые Каролина прежде не замечала, вдруг обрели собственное название и определение. Чувствовалось, что миссис Прайер досконально изучила природу английских полей и лесов.

Дойдя до верхнего конца оврага, дамы уселись на серый замшелый камень у подножия крутого зеленого холма. Миссис Прайер заговорила об окрестностях, о том, как они выглядели много лет назад, вспомнила о происшедших здесь переменах, сравнила это место с другими частями Англии, неосознанно проявляя в своем безыскусном описании чувство прекрасного и умение ценить как изысканное, так и обыденное. Благодаря способности миссис Прайер сравнивать дикую природу с возделанными полями, а великое с малым, повествование напоминало прелестный рисунок, скромный, но тем не менее очаровательный.

Каролине нравилось слушать свою спутницу, и это почтительное внимание, восторженное, но ненавязчивое, нашло отклик в душе миссис Прайер, оживило черты пожилой дамы. Наверное, она, некрасивая и малообщительная, редко встречала в тех, кого могла бы полюбить, такую искреннюю симпатию и обожание. Вне всякого сомнения, ее радовало то, что юная девушка, к которой она сама, судя по оживленному выражению лица и глаз, испытывала нежное расположение, относится к ней как к наставнице и другу.

Миссис Прайер наклонилась к Каролине, отвела с ее лба светло-каштановый завиток, выбившийся из прически, и произнесла с чуть большей участливостью, чем обычно себе позволяла:

– Надеюсь, этот ласковый ветерок с холмов пойдет вам на пользу, Каролина. Мне бы хотелось увидеть румянец на ваших щеках, но, может, вы всегда так бледны?

– Раньше у меня были румяные щеки, – с улыбкой ответила мисс Хелстоун. – Помню, пару лет назад на меня из зеркала смотрело совсем другое лицо, круглое и розовое. Впрочем, в юности, – добавила эта восемнадцатилетняя девушка, – все мы легкомысленны и считаем, будто жизнь полна радости.

– Неужели в вашем возрасте вы уже тревожитесь о будущем? – удивилась миссис Прайер, с трудом преодолевая мучительную застенчивость, которая даже сейчас не позволяла ей открыто интересоваться чужими тайнами. – Не надо! Пусть завтрашний день сам позаботится о себе.