– Я не совсем в курсе, что у вас за отношения с этой женщиной… Учитывая, с кем ты вчера уехал, это Настя? Ты же её имеешь в виду?

Мирон нервно кивнул. Подымов встал рядом и, глядя на его профиль, продолжил:

– Краем уха слышал, как Алёна с Петром шушукалась. Что-то о пари, что ты пытался завоевать Настю за несколько свиданий, а она просто из гордости решила доказать, что ты неспособен её покорить… Что-то в этом роде…

– Женщины! Перевернула всё вверх дном! Не хочу себя оправдывать, но не всё так… тривиально… Только не могу понять, почему Настя так со мной поступила… Упёрлась рогами!

– Может, у неё есть причины?– предположил Григорий.

– Какие причины?! Стерва неблагодарная!

– Я надеюсь, ты так ей и сказал?– усмехнулся тот.

Мирон глубоко вдохнул и медленно выдохнул, понимая, что начинает заводиться.

– Ты знаешь, я всегда ухожу молча. Но тут не сдержался… Сам не помню, что сказал…

– Алёна, как всегда, боится, что ты подцепил очередную меркантильную вампиршу…

– Я бы эту Алёну отправил на Северный полюс, пусть мозги полярникам размораживает!– выплюнул Мирон.– Достала со своими нравоучениями и заботой! Возомнила себя привратником. Видеть её не хочу…

– Ну… то, что Настя не падкая до наживы, – это я разглядел, в упрёк Алёне. Но, если женщина не хочет быть с тобой и не раскрывает причины, может, не стоит вмешиваться? Просто отпустить? Да, понимаю, трудно забыть такую, но…

Мирон провёл пальцами по вискам и жёстко потёр себя по подбородку.

– Я практически ничего не знаю о её жизни… Она, как видение, пролетает мимо, цепляет, а ухватиться и не за что…

– О, раньше ты не обладал такой образностью речи. Она тебя раскрыла…

– Лучше бы я её вообще не знал!– сердито дёрнул плечами Мирон.

– Лучше?– с лукавой улыбкой заглянул Подымов в глаза.

Мирон прищурился от досады, и всё же пересилил гордость и покачал головой:

– Честно говоря, мне никого не хотелось так, как её. Во всех смыслах… И разные мы совсем, но ближе ни с кем не хотелось быть…

Мирон отошёл от Григория, сунул руки в карманы брюк и стал ходить вокруг стола. Внутри бурлило столько невысказанного. Вопреки всему, ныло от желания увидеть Настю, стиснуть её в объятиях и не отпускать. Ничего прежде не довлело над ним так, как невозможность добиться расположения этой непостижимой женщины.