– Она, как другое измерение, в котором я забываю обо всем, отключаюсь просто. Даже на бизнес стал смотреть иначе, легче, что ли… Всё время жду встречи с ней… Жду, что позвонит… Или увижу её на перекрёстке… Из головы не выходит – ведьма! Хм, прощальный секс, сказала! Не могу поверить! И ведь мы уже попрощались вчера, но она сама накинулась…

– То есть она тебя спровоцировала?– хохотнул Подымов.

– Я и не сопротивлялся,– нервно усмехнулся Мирон.

Григорий, заложив руки за спину, прошёлся следом за ним.

– Так это значит, ты ей нравишься?

– Я теперь ничего не понимаю. Мы будто оба играли какие-то роли… Не знаю, кто из нас был по-настоящему собой…

– Ну секс-то был настоящим?

– Секс…

Мирон закрыл глаза, до сих пор видя перед собой блестящее от пота тело Насти, вспоминая её взгляд с поволокой, блаженные стоны, как прогибалась под ним и стремилась к нему.

– Лучше не бывает,– бессильно выдохнул он.

Подымов сузил глаза, пожевал губу и задумчиво проговорил:

– Если между вами и правда что-то есть, попробуй поговорить с ней, глядишь, всё окажется каким-то недоразумением… Только дай время остыть себе и ей… Приведи мысли в порядок, женщине не стоит показывать, как ты сломлен…

Но Мирон мгновенно вспомнил и её ледяной прощальный тон, и как позорно бежал из квартиры. Настя была абсолютно уверена в своём решении, просто напоследок воспользовалась им и посмеялась.

– И не подумаю!– решительно отказался он.

– Ты уже думаешь,– с пониманием усмехнулся Подымов.– Только печать мешает…

– Какая печать?!

– На сердце, полное гордыни, я наложил печать моюcontentnotes0.html#note_14,– иронично процитировал тот чьи-то стихи, на что Мирон только недовольно фыркнул.– Уверен, что ты проявил достаточно напора? Иногда женщину надо завоёвывать… Ну, игры у них такие…

– Я больше не собираюсь унижаться, уговаривать!– возмутился Мирон, но внутри так и клокотало от досады.

– А ты не уговаривай. Ты прости её, приди и признайся. Проси, и дано будет тебе; стучи, и отворят тебе, ибо всякий просящий получает, и стучащему отворят…

– Хватит умничать!– раздражённо бросил он.– Закрыли тему!