Визит дяди Генри был краток, так как ему дали увольнительную всего на четыре часа, и половину срока должна съесть одна только дорога от окопов и обратно.

– Теперь, девочки, мы с вами довольно долго не будем видеться, – объявил он, устраиваясь с удобствами у Мелани в спальне и опуская стертые ноги в тазик с прохладной водой, что поставила перед ним Скарлетт. – Утром наша рота снимается с позиций.

– И куда? – Мелани испуганно вцепилась ему в руку.

– Не трогай меня руками! – рассердился дядя Генри. – Не видишь – я весь во вшах! Кабы не вши да понос, война была бы просто пикничком. А куда нас перебрасывают? Мне не докладывали, но есть одно неплохое соображеньице. Мы выступаем на юг, к Джонсборо, или я вообще ничего не смыслю.

– Ой, зачем же к Джонсборо?

– Затем, что там намечается крупное сражение, барышня. Янки вознамерились взять железную дорогу, они для этого костьми лягут. А если возьмут, то прощай Атланта.

– Ой, дядя, а вы думаете, они возьмут?

– Черта лысого они возьмут, когда я там буду! – Дядя Генри широко улыбнулся двум испуганным мордашкам. Потом заговорил серьезно: – Но бой будет тяжелый. И нам надо его выиграть. Вы знаете, конечно, что янки перехватили все железнодорожные линии, кроме мейконской. У них в руках все пути сообщения, даже проселки и верховые тропы, осталась только дорога Мак-Доноу. Атланта в мешке, а завязки от мешка – в Джонсборо. И если янки сумеют в том месте захватить железную дорогу, они затянут завязки, а мы будем трепыхаться, как опоссум в котомке. Поэтому цель наша – не пропустить их к железной дороге… Так что, может случиться, я застряну где-нибудь на неопределенное время, вот и пришел попрощаться с вами и удостовериться, что Скарлетт по-прежнему с тобой, Мелли.

– Конечно со мной. – Мелани с нежностью поглядела на Скарлетт. – Вы не переживайте за нас, дядя Генри, и поберегите себя.

Дядя Генри вытер мокрые ступни о лоскутный коврик и закряхтел, натягивая свои опорки.

– Надо идти, – сказал он. – Мне еще топать пять миль. Скарлетт, заверни-ка мне с собой чего-нибудь поесть. Что найдется.

Поцеловав на прощание Мелани, он спустился в кухню, где Скарлетт укладывала в салфетку яблоки и кукурузную лепешку.

– Дядя Генри, а что… Это и правда так серьезно?

– Серьезно? Господь всемогущий! Да что ты за гусыня такая? Мы на последнем рубеже.

– По-вашему, они и до «Тары» доберутся?

– Ну, знаешь ли… – Дядя Генри чуть не вспылил, раздраженный до крайности нелепой особенностью женского ума, способного думать только о личном, когда речь идет о вещах глобального масштаба. Увидев, однако, ее испуганное, расстроенное лицо, он немного смягчился: – Нет, конечно. Зачем? «Тара» за пять миль от железной дороги, а им только железная дорога и нужна. У тебя, барышня, здравого смысла как у майского жука. – Он вдруг резко сменил тему: – Вообще-то я не для того сегодня вечером пустился в дорогу, чтобы только сказать вам «до свиданья». Я принес Мелли плохое известие, но, как дошло до дела, выговорить не сумел. Предоставляю это тебе.