Не часто случалось ей бывать одной, вот как теперь, и она этого не любила. В одиночестве приходилось думать, а в эти дни мысли возникали не особенно приятные. У Скарлетт вошло в привычку размышлять о прошлом, о смерти. Впрочем, в этом она от остальных не отличалась.

Сегодня вечером, когда Атланта вдруг успокоилась, можно закрыть глаза и вообразить себе, что ты опять в сельской тишине «Тары» и что жизнь нисколько не переменилась и не поддается изменениям. Но Скарлетт понимала, что жизненный уклад в графстве никогда не станет прежним. Она подумала о братьях Тарлтон, об огненно-рыжих близнецах, о Томе и Бойде, и острая жалость схватила ее за горло. Как же так, ведь Стюарт мог бы стать ее мужем – или Брент, все равно, но вот война кончится, она вернется жить в «Тару» и уже никогда больше не услышит их лихой переклички на кедровой аллее. А Рейфорд Калверт? Он танцевал просто божественно, а теперь никогда уже не выберет ее своей дамой. А мальчики Манро, а малыш Джо Фонтейн, а…

– О, Эшли! – Она расплакалась, уронив голову на руки. – Никогда мне не свыкнуться с тем, что ты ушел!

Раздался щелчок задвижки на калитке. Скарлетт подняла голову и второпях вытерла ладонями мокрые глаза. Она встала – к ней по дорожке шел Ретт Батлер, держа в руке свою широкополую панаму. Они не виделись с того дня, как она стремглав бросилась из его коляски на площади Пяти Углов. При тех обстоятельствах она выразила пожелание, чтобы он больше никогда не попадался ей на глаза. Но сейчас она ужасно обрадовалась, что есть с кем поговорить, есть кому отвлечь ее от мыслей об Эшли, и потому решительно отбросила прочь это неприятное воспоминание. А он, по всей видимости, вообще забыл о размолвке или удачно притворился, что забыл: во всяком случае, сам он об их последней перепалке не упомянул, а просто устроился невозмутимо на верхней ступеньке крыльца у ее ног.

– А вы, значит, не сбежали в Мейкон? Я слышал, мисс Питтипэт отступила, и подумал, естественно, что вы уехали тоже. Но вот увидел у вас свет и зашел разузнать. Так почему вы остались?

– С Мелани за компанию. Вы же понимаете, она… Ну, ей сейчас нельзя ехать.

– Вот это удар! – Ретт явно был поражен, и в свете лампы Скарлетт заметила, как он наморщил лоб. – Вы что же, хотите сказать, что и миссис Уилкс еще в городе? С таким идиотизмом я еще не сталкивался. В ее состоянии это самое опасное.

Скарлетт молчала. Она была смущена, потому что состояние Мелани – это не тот предмет, какой она могла бы обсуждать с мужчиной. Смущало ее также и то, что Ретт понимал, как это опасно для Мелани. Такого рода познания – и в холостяке… М-м-м, странно.