– Так низко я еще не падал, – скривился Тони, – впрочем, я тоже наверняка докачусь.

– А как там Димити Манро, в порядке? – не выдержал Алекс и сам смутился, что выказал свое нетерпение.

Скарлетт припомнила смутно, что он вроде бы таял от младшей сестры Салли.

– О да. Она сейчас живет у своей тетки в Фейетвилле. Их дом в Лавджое сгорел. А остальные из их семьи где-то в Мейконе.

– Он чего спрашивал-то, Скарлетт: не выскочила ли Димити замуж за бравого полковника из самообороны, – царапнул брата Тони.

Алекс в ответ пронзил его яростным взглядом.

– Нет, конечно! – развеселилась Скарлетт. – Замуж она не вышла.

– Может, лучше бы вышла, – буркнул Алекс. – Куда к черту лезть мужику – прошу прощения, Скарлетт, но как может мужчина просить девушку выйти за него замуж, когда его негры бегают где-то на воле, скот у него угнали, а в карманах не нашаришь и цента?

– Ты же знаешь, что для Димити это не помеха.

В данный момент Скарлетт могла себе позволить взять сторону женщины и сказать приятное о Димити: Алекс все равно никогда не числился в рядах ее собственных кавалеров.

– Да провалиться мне к черту в пекло… Ой, прости, Скарлетт, опять я… Надо мне завязывать ругаться, не то бабуся на мне места живого не оставит. Короче, я не могу просить девушку выйти за нищего. Очень может быть, что для нее это не помеха, зато помеха для меня.

Скарлетт еще поговорила немного на парадном крыльце с молодыми людьми, а Сьюлен, Кэррин и Мелани, едва узнав о капитуляции, втихомолку исчезли в доме. Вскоре Алекс и Тони двинулись дальше, срезая путь, напрямик, через поля «Тары», к родной «Мимозе». Скарлетт вошла в холл и услышала девичьи рыдания: они втроем сидели на диване в кабинете Эллен и оплакивали свою прекрасную светлую мечту. Все кончено! Нет больше мечты, которую они так лелеяли, с которой связывали свои надежды. И нет больше того Дела, которое отняло у них друзей, мужей, любимых и извело под корень целые семейства. Дело, в которое они верили безгранично, зная, что оно будет жить в веках, – их Правое Дело провалилось, погибло.

Но Скарлетт не видела, о чем тут рыдать. В первый момент, только услышав новость, она подумала: «Слава богу! Теперь корову не уведут. И за лошадь можно быть спокойной. Теперь можно достать из колодца столовое серебро, и у каждого будет нож и вилка. Теперь я могу, ничего не опасаясь, ездить по окрестностям в поисках съестного».

Какое облегчение! Никогда больше не будет она замирать от страха, заслышав стук подков. Больше не будет она просыпаться глухой темной ночью и, сдерживая дыхание, ловить звуки со двора, гадая, было это на самом деле или только приснилось – что перед домом кто-то топает сапогами, кони перебирают копытами и грубый голос янки отдает приказы… А самое главное – «Тара» теперь в безопасности! Уже не сбудется самый кошмарный из ее ночных кошмаров: она стоит в низине, на лугу и смотрит, как родное гнездо окутывается дымом и кровля исчезает в ревущих языках пламени…