Джим Тарлтон, заросший до самых глаз кустистой бородой и совершенно неузнаваемый, вышел из коттеджа расцеловать девочек, а за отцом устремились четыре девицы, все рыжие и в залатанных платьях. Под ногами у них крутилась добрая дюжина черных и рыжих псов – заслышав чужие голоса, собаки с громким лаем выкатывались из дверей. Семью окружала атмосфера заученной и непреклонной жизнерадостности, от которой мороз пробирал до самых костей, – для Скарлетт это было похлеще невысказанной горечи «Мимозы» и дыхания смерти над «Сосновой рощей».

Тарлтоны настаивали, чтобы девушки остались пообедать: у них так мало гостей в эти дни, а хочется узнать все новости. Скарлетт не хотела задерживаться, на нее давил дух этой семьи, но сестры и Мелани горели желанием побыть подольше. Поэтому все вчетвером остались к обеду и отведали блюдо из гороха с бережливо нарезанными кусочками мяса.

Посмеялись над скудостью стола, потом девицы Тарлтон наперебой стали рассказывать, как они наловчились переделывать свои старые платья, и сами при этом заливались смехом, словно над забавнейшей шуткой. Мелани подхватила их легкий тон и, удивляя Скарлетт небывалой живостью, уморительно рассказала об испытаниях, выпавших на долю обитателей «Тары», – получалось, вроде бы и тяготы им не в тягость, а в радость. Скарлетт вообще не могла говорить. Комната полна народу, а ей она казалась пустой: не было мальчиков, не было четверых братьев, а они должны были бы расположиться с ленцой, вытянув длинные ноги, пуская колечки дыма и подтрунивая друг над другом и над девочками. А уж если даже она ощущала пустоту, то каково же было самим Тарлтонам, занявшим круговую оборону и отгородившимся от соседей одной сплошной улыбкой?

Кэррин во время еды говорила мало, но, когда вставали из-за стола, мигом оказалась рядом с миссис Тарлтон и что-то шепнула ей на ухо. Миссис Тарлтон изменилась в лице, хрупкая улыбка погасла. Беатрис взяла Кэррин за талию, и они вместе вышли из комнаты. Скарлетт потянулась следом, в доме она не выдержала бы больше ни минуты. Они шли по садовой дорожке, и скоро Скарлетт поняла, что направляются они к семейному кладбищу. Ну, что поделаешь, не возвращаться же теперь в дом. Это может показаться оскорбительным. Но зачем, скажите на милость, Кэррин тащит миссис Тарлтон к могилам мальчиков, когда Беатрис и так храбрится из последних сил?

На обнесенном кирпичной оградой участке, под сенью кладбищенских кедров виднелись две новых мемориальных доски, совсем новые – дождь не успел забрызгать их ошметками красной грязи.