«Сейчас я не могу вернуться и говорить с ними, – продолжала внутренний монолог Скарлетт. – В такой вечер я не могу смотреть в лицо Эшли и утешать его. Только не в этот вечер! С утра пораньше я приду и сделаю все, что следует делать, и стану говорить слова утешения, которые положено говорить. Нет, не сегодня. Я не могу. Я пойду домой».

Ее дом находится в каких-то пяти кварталах. Она не будет ждать, когда плачущий Питер запряжет лошадь, не будет ждать, когда доктор Мид отвезет ее домой. Она больше не может терпеть слезы одной и молчаливое осуждение другой. Без накидки и шляпы Скарлетт быстро спустилась по темным ступенькам и растворилась в туманной ночи. Обогнув угол, сквозь неподвижный сырой туман она пошла по Персиковой улице, неслышно, как во сне, ступая по мостовой.

Когда Скарлетт поднималась в гору, ощущая в груди тяжесть от невыплаканных слез, ее охватило странное чувство, чувство, что она уже много раз была в таком же вот месте, сумрачном и холодном, и при схожих обстоятельствах. «Что за глупость», – беспокойно подумала она, ускоряя шаг. Должно быть, разыгрались нервы. Но странное чувство не проходило, наоборот, оно все глубже проникало в душу. Она нерешительно огляделась, но непонятное чувство, что она когда-то переживала все это, опять усилилось. Резко вскинув голову, как зверь, почуявший опасность, Скарлетт попыталась успокоиться, говоря себе: «Просто я слишком устала. Да и вечер какой-то очень странный – сплошной туман. Я в жизни не видела такого густого тумана, хотя… хотя…»

Как гром среди ясного неба наступило прозрение, а с ним пришел страх. Да, верно. В бесконечных ночных кошмарах она бежала точно в таком же тумане по растерзанной стране, силясь отыскать глазами знакомые ориентиры, но то холодное, окутавшее всю землю марево было населено одними лишь призраками и тенями, которые тянули к ней ужасные руки. Снится ли ей опять этот кошмар, или он превратился в явь?

Скарлетт, снова очутившаяся в мире ужасных грез, поняла, что заблудилась. Прежние страшные видения обернулись еще более страшными, и сердце ее учащенно забилось. Она опять столкнулась с застывшим миром и смертью, как когда-то повстречалась с ними в «Таре». Все, что имело значение в реальном мире, ушло из него, жизнь окончилась, и холодный панический страх сковал сердце Скарлетт. Страх перед тем, что ждало ее в этом тумане, и сам туман, в котором не было видно ни зги. Тогда она бросилась бежать. И как в минувших снах, помчалась сломя голову, подгоняемая неведомым страхом, в надежде отыскать в кромешной серой мгле спасение.