Через два часа добрались до трейлерного парка в Фолл-Сити – первого пункта в списке Талли и последнего из известных адресов Дымки. Оказалось, что та неделю назад съехала, и никто толком не знал куда. Человек, с которым они говорили, предположил, что она могла поселиться в кемпинге в Иссакуа.

Следующие шесть часов Талли, Джонни, Мара и оператор, который просил называть его Толстым Бобом – и, надо сказать, имел к тому все основания, – мотались из одного места в другое по все новым и новым наводкам. Останавливаясь в очередном кемпинге или коммуне, они снимали разговоры Талли с местными жителями. Кое-кто был знаком с Дымкой, но сказать, куда она запропастилась, никто не мог. Из Иссакуа они отправились в Кле-Элум, а оттуда – в Элленсберг. Мара ловила каждое слово Талли.

Они как раз заканчивали свой поздний ужин в Норт-Бенде, когда позвонил Фред: Дымка обналичила последний чек в банке на острове Вашон.

– За час бы добрались, – пробормотал Джонни.

– Думаешь, найдем ее? – спросила Талли, насыпая сахар в кофе. Впервые за день они остались наедине: Толстый Боб вернулся в фургон, Мара вышла в туалет.

Джонни посмотрел ей в глаза:

– Я думаю, что нельзя заставить кого-то тебя любить.

– Даже собственных родителей?

– Особенно собственных родителей.

Талли почувствовала, что между ними затеплился огонек былой близости. У них было кое-что общее – одинокое детство.

– Каково это, Джонни? Когда тебя любят?

– Не это ты хочешь знать. Ты хочешь знать, каково любить самой. – Он насмешливо улыбнулся, и лицо его моментально помолодело. – Ну, я имею в виду, кого-нибудь, кроме себя.

Талли откинулась назад.

– Так, пора мне заводить новых друзей.

– Я сдаваться не планирую, если что. Ты это хорошо понимаешь? Ты предложила мне работу, я за нее взялся. Камера будет ходить за тобой по пятам, она все увидит. Если передумала, скажи об этом сейчас.

– Ты меня защитишь.

– Я же тебе об этом и говорю – не жди от меня защиты. Я буду делать свою работу. Как ты тогда в Германии.

Талли прекрасно его понимала. Там, где начинается работа, дружба заканчивается – таковы правила журналистики.

– Просто старайся снимать меня с левой стороны. Это мой удачный ракурс.

Джонни с улыбкой заплатил по счету.