Кейт рассмеялась, благодарная за это напоминание, что жизнь может быть полна радости и сюрпризов – даже теперь.

– У тебя всегда есть план.

– Ты мне доверяешь?

– На свою погибель – да.

Талли помогла Кейт выбраться из постели и пересесть в инвалидное кресло, а затем основательно укутала ее несколькими одеялами.

– Мы на Северный полюс отправляемся?

– На улицу, – ответила Талли и, открыв стеклянные двери, выкатила кресло на веранду. – Тебе тепло?

– Да я тут потею. А захвати вон тот мешочек с тумбочки, будь другом?

Талли бросила мешочек Кейт на колени и снова ухватилась за ручки кресла.

Двор этим прохладным июньским вечером оказался неожиданно и пронзительно прекрасен. Небо было усыпано звездами, которые яркими искрами отражались в черной глади залива. Над городом, мерцающим вдали, висела полная луна. В ее голубоватом свете отчетливо виднелись игрушки и велосипеды, валявшиеся как попало вдоль утоптанной тропинки, ведущей к берегу.

Талли спустила кресло во двор по пристроенному недавно деревянному пандусу, затем остановилась.

– Закрой глаза.

– Талли, и так же темно, зачем еще…

– Мне тебя до ночи ждать?

Кейт рассмеялась:

– Ладно, ладно, закрыла, только не истери.

– Я никогда не истерю. Закрой глаза и расставь руки, как крылья самолета.

Кейт закрыла глаза и раскинула руки в стороны.

Талли покатила кресло вперед по кочковатому газону и замерла на вершине пологого холма, стекавшего прямо к кромке воды.

– Мы с тобой дети, – зашептала она на ухо Кейт. – На дворе семидесятые, мы только что сбежали из дома и взяли велики. – Она снова толкала кресло, оно катилось медленно, подпрыгивая на кочках и проваливаясь в рытвины, но Талли не умолкала: – Мы несемся по Саммер-Хиллу без рук, хохочем как безумные, думаем, что неуязвимы.