Это страшно утомляло – без конца подбадривать всех вокруг, но разве у нее был выбор? Иногда, если силы заканчивались, она принимала побольше обезболивающих, сворачивалась калачиком на диване в объятиях Джонни и просто засыпала. А проснувшись, снова была готова зажигать всех своей улыбкой.

Особенно тяжело ей давались воскресные утра. Вот и сегодня собралась вся семья – мама, папа, Шон с девушкой, Талли, Джонни, Мара и близнецы. Все они по очереди что-нибудь рассказывали, так что разговор тек почти без пауз.

Кейт слушала, кивала, улыбалась, притворялась, что ест, хотя не чувствовала ничего, кроме тошноты и боли.

Первой заметила Талли. Передавая по кругу приготовленный миссис М. киш, она взглянула на Кейт и сказала:

– Выглядишь дерьмово.

Все согласились.

Кейт попыталась было отшутиться, но во рту пересохло, слова не шли.

Джонни подхватил ее на руки и отнес в спальню.

Оказавшись в своей постели, приняв очередную дозу лекарств, она подняла взгляд на мужа.

– Как она? – спросила Талли, заходя в комнату.

Они с Джонни стояли рядом, плечом к плечу, и Кейт, глядя на них, чувствовала такую огромную любовь к ним, что сердце готово было разорваться. Не обошлось и без нотки ревности, но ревность эта казалась уже родной, привычной, как сердцебиение.

– Я надеялась, что буду хорошо себя чувствовать и смогу поехать с вами по магазинам, – сказала Кейт. – Хотела помочь Маре выбрать платье на выпускной. Придется тебе, Талли. – Она попыталась улыбнуться. – Не слишком открытое, ладно? И по поводу туфель проследи. Мара считает, что ей пора носить огромные каблучищи, но я что-то не уверена… – Кейт нахмурилась: – Вы хоть меня слушаете?

Джонни с улыбкой повернулся к Талли:

– Ты что-то сказала?

Талли наигранно прижала руку к груди, всем своим видом выражая оскорбленную невинность, – ни дать ни взять Скарлетт О’Хара.

– Я? Ты же знаешь, как редко я говорю. Люди вечно жалуются, что я жуткая молчунья.

Кейт подняла кровать до сидячего положения.

– Ну чего вы комедию ломаете? Я вам важные вещи объясняю.

В дверь позвонили.

– Кто бы это мог быть? – изобразила удивление Талли. – Пойду-ка узнаю.