– Что?

– Ты же покупаешь бананы и мед? Для панкейков?

– Вообще, да. – Джек планировал вернуться домой пораньше, чтобы Элизабет, сонно выйдя из спальни, обнаружила, что они приготовили для нее огромную порцию банановых панкейков – ее любимый завтрак. Он хотел сделать широкий утренний жест, проявить искреннюю заботу, внимание и любовь… и, ладно, наверное, это немного напоминало отчаяние, наверное, в этом слишком явно считывалось «пожалуйста, люби меня», но это было единственное, что он мог придумать после всех неприятностей предыдущего вечера: поразить Элизабет своей чуткостью и особым завтраком.

– Ты не замечаешь иронию? – сказал Бенджамин. – Покупать бананы на фермерском рынке в Иллинойсе? Эти бананы местные только в том смысле, что кто-то купил их в местном супермаркете, снял наклейки и взвинтил цену вдвое.

– Откуда ты знаешь, что я покупал бананы?

Бенджамин улыбнулся.

– У людей есть свои привычки, – сказал он.

Вернувшись домой, Джек и Тоби обнаружили, что за время их отсутствия квартира ожила. Горел свет, варился кофе. Они вошли в кухню и увидели, что Элизабет стоит, прислонившись бедром к столешнице, а перед ней ее обычный завтрак: греческий йогурт, семена чиа, высокий стакан воды.

– Мама, перестань есть! – закричал Тоби.

– Что? Почему?

– Потому что мы сделаем тебе панкейки!

И вот Элизабет мужественно смотрела, как они готовят новый завтрак: банановые панкейки с медом, корицей и почему-то с дыней – маленькой диверсией от Тоби. А потом они все поели, Элизабет горячо похвалила кулинарные способности Тоби, поблагодарила их обоих за прекрасное утро и разрешила Тоби посидеть за компьютером, а это означало – хотя он ничего не подозревал, – что она хочет поговорить с Джеком наедине. Тоби убежал в свою комнату, Элизабет проверила, действительно ли он надел свои большие шумоподавляющие наушники, вернулась в кухню, посмотрела на Джека и спросила:

– Так что, банановые панкейки?

– Да.

Она рассмеялась и покачала головой.

– Ты в своем репертуаре, Джек. Иначе и быть не могло.

– Бен тоже что-то такое говорил. Я не понимаю.

– Вчера вечером я повела себя по-хамски. Извини.