– Господи, это же не Нормандская операция.

Говорил лысеющий широкоплечий мужчина средних лет, в джинсах и ярких кроссовках, похожий на бывшего качка, который так себя запустил, что мышцы у него стали дряблыми.

– Простите? – спросила она.

– Да сделайте вы уже заказ, – сказал он. – Это не так сложно.

Она только и могла что скептически хмыкнуть, но тут пришел менеджер, они наконец покончили с заказом, дети отправились играть в свою игру, а Элизабет собралась посвятить драгоценные свободные минуты книге, которую давно хотела почитать, но обнаружила, что не в состоянии ни на чем сосредоточиться, потому что могла думать только о мужике в очереди, об этом мудиле, у которого нет обручального кольца и, вероятно, нет детей, а значит, он понятия не имеет, о чем говорит, умник хренов.

Как он посмел? – думала и думала она. Как он посмел критиковать ее публично, в присутствии ее ребенка? Она поздравила себя с тем, что не устроила скандал на глазах Тоби, но ей хотелось устроить его прямо сейчас. Как будто для накопившегося за последние несколько недель раздражения внезапно нашлась удобная цель. Ей хотелось найти человека в идиотских кроссовках и заставить его почувствовать себя виноватым. Она уже заготовила реплику: «Держите свое некомпетентное мнение при себе». Представила, как другие люди в кафе кивают ей в знак солидарности. Потом вдруг поняла, что видит в посетителях книжного магазина своего рода присяжных, перед которыми ей предстоит выступать. Упрекнула себя за то, что ее так сильно волнует мнение других людей, а потом еще раз упрекнула себя за то, что всегда себя упрекает. Она знала, что тот мужчина вовсе не занимается подобной ментальной эквилибристикой, не разбирает по косточкам их диалог и не оспаривает его перед воображаемым судом присяжных. В том-то и дело, что мудаки ведут себя как мудаки неосознанно. Ни один мудак не подумает: «Да, вот это сейчас был отличный мудацкий поступок». Нет, у них все происходит само собой. Они просто такие, как есть, и пребывают в абсолютном блаженстве неведения.

Она пошла искать его. Вернулась в кафе, но его там уже не было. Она безуспешно высматривала его среди стоек с журналами. Потом решила пройтись по рядам книжного магазина – она не до конца понимала, что именно собирается ему сказать, но в общих чертах представляла направление беседы и рассчитывала, что в нужный момент что-нибудь придумает, – свернула за угол, к разделу «Хроника», и увидела вовсе не того мужчину, а Брэнди.

Та была одета в стиле, который Элизабет назвала бы «осенним шиком»: сапоги до колен, черные колготки, узкая юбка, свитер карамельного цвета, в руках пряный тыквенный латте в качестве напитка и аксессуара, – и смотрела на Элизабет так, будто эта встреча ее нисколько не удивляла.