Но у большинства людей нет таких татуировок. И как только он подумал об этом, стоя перед зеркалом в одном мокром полотенце, его захлестнула волна ненависти.

Но ненависти к чему?

Ненавидел ли он того молодого парня, которым был когда-то? Того эгоистичного и самоуверенного сопляка? Или же он ненавидел того мужчину средних лет, которым стал? В некотором смысле он ненавидел их обоих. Он увидел себя повзрослевшего глазами себя молодого и ощутил, что его предали. Теперь у него была ипотека, план 401-кей, работа, для которой он должен был правильно одеваться, жена, ребенок. Его повзрослевшее «я» отказалось от всех принципов молодого «я». Он собирал скидочные купоны. Рано вставал. Носил слаксы. Купил наручные часы. И жалел о своей татуировке.

Как могли два таких непохожих человека жить в одном теле?

Татуировка кардинально не менялась, зато кардинально изменился ее обладатель. Это происходило постепенно. Небольшие компромиссы то тут, то там, небольшие уступки потребностям большого мира. Например, он все время считал, что брак не для него, но в конце концов понял, что все его друзья женаты и что сам он уже много лет живет так, как будто женат, да и в любом случае ему очень не помешала бы медицинская страховка, и вот он вытащил эту часть себя – ту, которая не верила в брак, – и отложил в сторону. Потом, обзаведясь сыном и осознав необходимость плана 401-кей, он извлек из целого еще одну часть. А потом, когда он решил, что хочет продвинуться по карьерной лестнице, и начал одеваться как респектабельный преподаватель, он отправил ту часть себя, которая ни за что не пошла бы на поводу у моды, в тот же ящик, где лежали его мешковатые черные свитеры и армейские ботинки.

Мало-помалу человек преображается целиком.

Он понял, что люди, браки, места, где ты живешь, – все это вещи очень подвижные, состоящие из деталей, которые в любой момент можно поменять. Рядом с домом закрывается маленький семейный бизнес, на смену ему приходит филиал огромной сети розничных магазинов, и если это происходит несколько раз в год, то в конечном итоге квартал становится неузнаваемым. Люди устроены точно так же, всевозможные противоречия внутри них только и ждут выхода. Он понял, что его нынешнее «я», которое казалось ему довольно стабильным, оптимальным и более-менее настоящим, не более настоящее, чем прежнее. Когда-нибудь в нем проявится другая личность, совершенно незнакомая, и его друзья станут новыми, и город станет новым, и жена станет новой, и сын станет новым, и они будут совершенно новой семьей. Люди, которых он любит, думал он, переменчивы, и внутри каждого из них потенциально таится кто-то лучший или худший, кто-то хороший или ужасный, кто-то близкий или чужой. Жена, сын, друзья, коллеги – он не мог рассчитывать на то, что они навсегда останутся такими же, как сейчас.