И это его расстраивало.

Он оделся. Как мог, спрятал татуировку, хотя ее завитки все равно торчали из воротника рубашки и манжет. Прошел на кухню, где обнаружил жену и сына. Они оба ели хлопья, оба были в домашней одежде – на Тоби зеленая пижама с квадратиками из «Майнкрафта», а на Элизабет коричневые шорты и объемный синий свитер, который с ними абсолютно не сочетался. Он вспомнил давно прошедшие времена, когда она ни за что не оделась бы так в его присутствии. Он вспомнил, что когда-то она хотела проводить с ним каждую свободную минуту. А теперь она хотела, чтобы у нее была собственная спальня, собственное личное пространство, собственные любовники, собственная жизнь.

И Тоби больше не занимался балетом и больше не хотел, чтобы отец катал его в тележке по торговому центру у всех на глазах. Теперь он не отрывался от компьютера и смотрел видео и мемы, которые Джеку были непонятны и вызывали только недоумение.

Его жена и сын становились другими людьми, новыми людьми, и все меньше и меньше нуждались в Джеке.

Ему не нравилась эта новая семья, он хотел старую обратно, хотел вернуться к их прежним, лучшим версиям.

– Почему вы не одеты? – сказал Джек, и это прозвучало более резко и раздраженно, чем он планировал.

– Каемся! – Тоби поднял руки над головой в жесте «не стрелять», который бесчисленное количество раз видел по телевизору.

– Не смешно.

– Да, – сказала Элизабет. – Ты прав. – Она поднялась на ноги с легким кряхтением, как всегда, когда у нее болела спина. – Пойдем, – сказала она сыну.

– Сейчас как переоденемся, и ты нас даже не узнаешь, – пообещал Тоби.

Джек проводил их взглядом.

– Давайте быстрее, – сказал он, но на самом деле ему хотелось сказать: «Этого-то я и боюсь».

ОТВОЗЯ ТОБИ в Парк-Шор, Элизабет вдруг заметила, что осень уже в разгаре.

– Когда это на улице стало так красиво? – спросила она, любуясь желто-оранжевым буйством деревьев на фоне ясного голубого неба.

– Да-а, – пробормотал Тоби, который, сидя на заднем сиденье и играя в «Майнкрафт», перевел взгляд с экрана на деревья и опять уткнулся в экран.

– И ведь так неожиданно, – сказала Элизабет. – Вдруг раз! – и осень.

Она, конечно, знала, что на самом деле это неправда, но ощущалось все именно так. Как будто она пропустила медленную убыль лета. Почему? Просто ей было немного не до того.

Элизабет не удивилась, обнаружив, что после происшествия в клубе Брэнди перестала приглашать ее на игровые встречи. Все произошло само собой, Брэнди даже не удостоила ее объяснениями: просто подразумевалось, что Элизабет в ее доме больше не рады. Это заставило Элизабет в последние несколько недель всерьез уделить внимание своим родительским обязанностям. Никогда еще она так усердно не занималась с Тоби, как сейчас, следя за тем, чтобы он делал уроки, и терпеливо помогая ему каждый вечер.