Даже Мерит исполнена сочувствия. Она приносит мне бумажную салфетку и обнимает меня. Похоже, Мерит является тем самым клеем, что соединяет причудливо сформированную компанию людей за кухонным столом.

Я убираю свою скорбь в дальний угол – безобразный свитер, который я, достав оттуда, примерю позже, чтобы затем снова убрать подальше, – и выдавливаю улыбку:

– Надеюсь, у вас пицца с колбасой?

– Господи, мама! – не выдерживает Мерит. – Ты разве не знаешь, что свиней можно научить играть в видеоигры и они умнее, чем шимпанзе?

После ее слов, по идее, все должно снова прийти в норму. Если можно считать нормальным сидеть за одним столом с Уайеттом и Брайаном. Сидеть с наполовину обритой головой и как ни в чем не бывало есть пиццу. Ну и самое главное: быть здесь, на этой земле, которую навсегда покинула Вин.

Надеюсь, Эбигейл позаботится о Феликсе. Надеюсь, он сумеет пережить эту ночь – один, в пустом доме, – что для родных усопшего, как правило, самое тяжелое испытание.

И если мои клиенты боятся смерти, то их родных страшит одиночество. Мир без близкого человека становится тусклым и бесплодным.

Я смотрю на Брайана, который рассказывает об эксперименте, проводившемся в их лаборатории. Если бы мы устроили соревнование за меня в качестве главного приза, он бы наверняка выиграл. Он досконально знает все мелкие детали, из которых состоит моя жизнь. Например, где я прячу имбирное печенье, чтобы никто его не съел. В каких ящиках комода лежат мои носки, лифчики, свитера. Что нужно убирать кинзу из моей еды, поскольку на вкус она для меня как мыло. В каком месте растереть мне больную спину. И как расстегнуть застежку колье, с которой я вечно борюсь.

Но зато Уайетт знает, кем бы я могла стать. Ученым. Автором. Археологом.

Коллегой, которая дает новые идеи и мнению которой можно доверять.

Женщиной, которая так млеет в его объятиях, что ей приходится прикусывать ему плечо, чтобы не улететь к облакам.

Матерью его ребенка.

Человеком, которого он видит утром первым, а ночью – последним.

Вернувшись наконец к разговору за столом, я слышу, как Мерит рассказывает о предстоящем теннисном матче:

– Я, конечно, не самый классный игрок, но…

– Ты только пока еще не классный игрок, – поправляет ее Уайетт.

– Среди нас есть дети, которые играют чуть ли не с трех лет, – выкатывает на него глаза Мерит.

Брайан салютует дочери бутылкой пива:

– То, что ты достигла таких значительных успехов за столь короткое время, не может не впечатлять! – (Возможно, Мерит всегда не хватало именно этого: дополнительного родителя, способного помочь ей подняться, когда мир сбивает ее с ног.) – Может, я не вполне объективен, но знаешь, у нее не только скорость подачи сто миль в час…