– Скорость моей подачи вовсе не сто миль в час…

– …но и умение правильно выбрать стратегию.

Мерит поворачивается ко мне:

– Он не пропустил ни одной встречи. И даже изменил расписание летней сессии, чтобы прийти на последний матч.

Брайан ласково улыбается дочери:

– Мерит действительно стоит того, чтобы на нее посмотреть.

– Я не сомневаюсь, – говорит Уайетт.

Брайан принимается складывать салфетку на четвертинки, затем – на восьмушки:

– Мерит, я как раз собирался тебе сказать. Похоже, мой безупречный послужной список под угрозой. В четверг я не смогу прийти на матч. Я пытался что-то сделать, но у нас совещание по обсуждению кандидатов на должность постоянного преподавателя. – Он откашливается. – Быть может, мама и… Уайетт смогут пойти.

Самый чистый, самый бескорыстный дар, который я когда-либо получала в жизни.

Когда в мою бытность социальным работником нас для ротации посылали в больницу, меня как-то раз вызвали в палату, где все демоны ада вырвались на свободу. Девушка – на вид старшеклассница с брекетами на зубах – только что родила недоношенного ребенка. Возле нее сидел напуганный паренек с юношеским пушком над верхней губой. А целая толпа медицинских работников проводила манипуляции с их нереально крошечной дочерью. Меня вызвали в родильную палату, потому что юная мать билась в истерике, но врачам сейчас было не до нее. Я схватила девушку за плечи, пытаясь заставить посмотреть мне в глаза, а поскольку она упорно отворачивалась, я проследила ее взгляд, устремленный на ребенка.

Кожа новорожденной была синей и тонкой, как папиросная бумага. При каждом нажатии на грудную клетку в ходе выполнения сердечно-легочной реанимации кожа рвалась, и рана начинала кровоточить. Воздух звенел от пронзительных криков младенца и лаконичных команд реаниматологов, но было совершенно ясно, что все бесполезно. Врач, с красными от крови руками, по-прежнему лежащими на грудной клетке младенца, повернулся ко мне.

– Сделайте что-нибудь! – приказал он.

Отпустив девушку, я тронула парнишку за плечо и твердо сказала:

– Ты, наверное, отец. Они ждут, чтобы ты принял решение.

Его лицо сморщилось.

– Я думал… я думал, у нас есть в запасе немного времени.

– Все думают, что у них есть в запасе немного времени. Но отцам приходится отдавать своих дочерей, и тебе придется сделать это сегодня.

Мальчик поднял голову. Лицо помертвевшее, глаза неживые.

– Прекратите, – сказал он. – Просто остановитесь.