Пеший поход занял несколько часов, но я привел Сюзи к останкам ее отца.

– Как вам удалось вспомнить путь? – спросил меня один репортер.

Я повернулся к нему.

– А как я мог его забыть?

Над прахом отца Сюзи выросло красивое дерево. Когда останки ее отца откопали, Сюзи долго сидела рядом с ямой, разговаривая с ними.

В свое время похоронив его, я взял один жетон и оставил другой. Она сидела там, вертя в руках второй жетон.

Сюзи хотела привезти останки отца домой. Она попросила меня помочь собрать их и положить в коробку. Я сунул руки в черную грязь и во второй раз вытащил моего друга. И в эти моменты я плакал, как ребенок. Я сказал ему, что сожалею, и просил его простить меня. Найдя все, что мы смогли найти, мы закрыли коробку.

Сюзи привезла с собой мемориальную доску. Из алюминия. В виде огромного солдатского жетона. Мы вдвоем прибили ее к дереву над той ямой.

По возвращении она похоронила отца на Арлингтонском кладбище. Со всеми военными почестями. И никто не плевал на него.

Мы с Элли вернулись на пляж, где когда-то давно влюбились друг в друга. Мы поженились. Провели медовый месяц на пляже. Элли была права. Она долгое время хранила свою любовь и когда подарила ее мне, то…

Я купил «Корвет» семьдесят второго года выпуска. Как мне кажется, тоже в тему. Я разобрал его, потом собрал заново, сделав лучше прежнего, и мы катались на нем почти каждый вечер. А также на каруселях в луна-парке. На летающих стульях. Мы заливались смехом.

Мы посетили могилу Роско, где я съел пончик, а затем, вколов себе немного инсулина, признался, что скучаю по нему. Мы собрали еще одну банку акульих зубов. Мы танцевали на пляже вместе с Габи и Диего. Мы делали все, что в течение многих лет я стыдился делать.

Иногда я стою на пляже и плачу без причины. Да-да, без всякой причины. Найдя меня однажды днем, Элли спросила, почему у меня текут слезы.

– То, откуда текут слезы, снова полно, – ответил я.

Я не плакал большую часть своей жизни, теперь же я плачу по малейшему поводу. И, честно говоря, ничуть этого не стыжусь.

Глава 49

Глава 49

Избиратели ополчились на Бобби. Почуяв запах крови, телевидение продолжало подпитывать их ярость. Ответная реакция была единодушной и жесткой. Его окрестили предателем. Поносили, как только могли. В эфире то и дело появлялись известные личности, все как один полыхавшие праведным гневом. Многие изъявляли желание поговорить со мной, надеясь настроить меня против брата.

Учитывая масштаб нарастающей бури, Бобби подал в отставку. Пресс-конференция транслировалась в прямом эфире. Мы смотрели ее с грустью.