– А там еще черепушка наверху! Как думаешь, это тату-студия? А нам сделают парные татуировки?

– Ладно, – сдается она. – Просто прогуляемся по району. И никаких парных татуировок.

– Супер, только так мы можем увидеть настоящий Сеул, – воодушевленно обнимает ее Том. – Так почему ты не читаешь на этом… хангыле? Ты же говоришь по-корейски?

Кэтрин невольно морщится: хорошо, что сейчас Тома не слышат мама с папой. Они бы точно напомнили ей, как стыдно не уметь читать и писать на родном языке.

– Именно поэтому, – торопливо объясняет она, – я говорю по-корейски, но… не читаю. Мама пыталась меня научить, но английский прилип быстрее. Я в целом знаю алфавит и самые простые слова, но не станции метро.

– Ладно, ты все еще знаешь на один язык больше, чем я, – подбадривает Том.

– Разве ты не учил иностранный в школе?

– Если бы ты видела меня в школе, не задавала бы таких вопросов, – смеется он. – На французском я сидел сзади всех и рисовал разные виды кузовов. Когда поймали, был жуткий скандал, но матери было лень идти в школу и разбираться, она просто сказала директору по телефону, что этот язык мы в семье не учим принципиально.

– Хитро.

Они прогуливаются по району, разглядывая здания, которые отличаются от того же Бронкса только вывесками на хангыле. Наверное, только достопримечательности в крупных городах разные, а вот такие жилые районы для обычных людей везде идентичны.

– В итоге преподаватель мистер Баркер задал мне выучить части машины на французском и оставил в покое.

– И на многих уроках ты так?

– Да почти на всех, ты же видела, как я пишу СМС.

– Это ты про «врятли»?

– Да, зануда, – слегка щипает ее за бок Том. – Зато я молодой британский гений.

– Который путает «не» и «ни».

– И зарабатывает триста косарей в год. А знаешь, сколько зарабатывает наш преподаватель английского? В разы меньше, Кейт. В разы.

– Мне казалось, грамотная речь – это обязательный атрибут образованного человека.

– Вот видишь. А я необразованный, мне можно и «врятли» писать. А если будешь продолжать, – наклоняется он к ее уху, – мы сейчас вернемся в тот тату-салон, и я попрошу мастера набить тебе это слово. Именно так, как его пишу я.

– Ты кое-что забыл, мистер Гибсон, – Кэтрин поднимает голову и улыбается. – По-корейски тут говорю только я. И если на моем теле появится слово «врятли», то на твоем хангылем будет красоваться «жопа».