Часом ранее Роудс достал домино, мы с ним сыграли одну партию, а потом к нам присоединился Эйм, которому, очевидно, наскучило в своей комнате.

– Мне? – спросила я, потягиваясь.

– Ага, – он сделал глоток клубничной газировки. – Потому что ваш рейс отменили.

Уведомление пришло посреди ночи. Меня разбудил сигнал приложения, я перевернулась – спала я все так же в кровати Роудса: он снова напомнил про мышей – и выяснила, что рейс перенесли с шести утра на полдень. К девяти утра его перенесли на три, затем – на десять тридцать, а после – совсем отменили.

Если я и испытывала легкое разочарование, то его вполне компенсировал массаж затылка, который Роудс принялся мне делать, когда я сообщила эту новость.

Это – а еще то, как он на моих глазах разделся до боксеров и улегся в кровать в сантиметрах от меня, так что кончики его пальцев не единожды коснулись моих, прежде чем мы уснули.

Я не знала, сколько еще мы сможем так спать в одной постели – пока это было всего пару раз, – но уже была к чему-то готова. И, судя по его взгляду, он тоже был к чему-то готов. К чему-то более значимому, чем слово из четырех букв, которое нависало над нами, хотя мы едва поцеловали друг друга.

Но об этом следовало поразмыслить позже, а сейчас напротив нас сидел Эйм.

– Нет, все в порядке. Если ты не против, что я тусуюсь тут с вами, мальчики… – Я умолкла.

Он скорчил физиономию.

– Нет.

– Точно? Потому что если тебе хочется провести время с папой и мамиными родными, то я не обижусь.

– Нет, – настойчиво произнес он. – Все в порядке.

«Все в порядке» в его случае было практически благословением, игнорировать которое не стоило.

– А вы двое расстроились, что твой папа не смог приехать из-за снега?

Отец и сын переглянулись.

О Рэндалле Роудсе я слышала мало, но знала, что его ждали в Рождественский сочельник. Родные Эймоса с другой стороны его точно к себе не приглашали, но их семейное торжество, скорее всего, тоже было под вопросом из-за дорожных условий. Лично я считала, что это уже шаг: он позвонил и извинился, что не сможет приехать. Хотя, думается, впечатлило это только меня.

Он пытался. Так я думала.

– Надо полагать, нет, – пробормотала я. – Может, потом посмотрим какой-нибудь ужастик?

Эйм воодушевился, а Роудс тихо фыркнул, явно не разделяя идею смотреть страшилки в канун Рождества. Я взглянула на него и улыбнулась. Его нога в носке подталкивала мою под столом – эти прикосновения волновали больше, чем многие поцелуи, которые случались у меня за всю жизнь.