– Пойми, жизнь – это не фильм про супергероев, который приятно смотреть. В реальной жизни правильные поступки не всегда выглядят красиво. Здесь нет спецэффектов. Здесь нет морали, кроме одной – выживать. Любой ценой. Защищать себя и тех, кого любишь, – вот что правильно.

– Но если это правильно, то почему я чувствую себя отвратительно?

Заплаканный взгляд ее пасмурных глаз бьет прямо в сердце, а вина не перестает царапать изнутри. Я даже теряюсь прежде, чем ответить:

– Это пройдет. Станет легче. Ты сильнее, чем думаешь, мой маленький боец. – Пытаюсь ободряюще улыбнуться, проводя пальцем по ее дрожащим губам.

Опустив светлую голову, Изабель принимается ковырять ноготком кору на стволе повалившего дерева. Так нервно, что мне становится больно на это смотреть, и я крепко прижимаю ее к себе, обнимая. На секунду она застывает, а потом утыкается мне в шею и тяжело вздыхает. Так тяжело, словно в ее груди скопилась боль за все человечество. Ощущаю, как ее влажные ресницы щекочут мою шею, ощущаю каждый ее тихий вздох, ощущаю, как ее пальцы цепляются за куртку на моем плече.

– У него была семья? – шепчет вдруг Бель, и я невольно хмурюсь.

– Что?

– Кто-то ведь будет его ждать? Искать? А он вот так резко пропадет… Это ужасно, Нейт. Скажи, у него была семья, близкие? Он ведь был «соколом», ты должен знать…

– Бель, – я прерываю ее лепет, боясь, что он перерастет в очередную истерику. – Не надо… Не надо делать это личным, поверь моему опыту. Чем меньше о нем знаешь, тем легче забыть.

– Нейтан, я такое никогда не забуду.

Да и кого я пытаюсь обмануть: ее или себя? Я сам никого не забыл. Даже тех, кого не знал лично. Но помню лицо каждого, кого убил собственноручно или на кого давал распоряжение. Помню каждую причину, каждый способ, каждого исполнителя. Помню, как каждый раз опустошал меня все сильнее. Каждая отнятая моими руками душа отрывала по куску от моей собственной, бросая ее прямиком в преисподнюю и подкармливая церберов, ожидающих моего появления. Каждое убийство добавляло жара в адском котле, предназначенном лично для меня. Я мог глушить совесть сколько угодно, но сознание и подсознание помнят все.

И теперь я подверг этому Изабель. Когда-то я сам хотел этого. В тот вечер с Леннардом. Меня накрыло. Хотел сделать ее убийцей, как и я. Думал, только так она сможет меня понять. Если заставлю ее чувствовать то, что чувствую я. Если мы будем нести одну ношу на двоих. Но я ошибался. Она поняла меня раньше. Без каких-либо жертв и тяжких грехов. Просто взяла и поняла. Приняла. Полюбила. А я слишком люблю ее, чтобы позволить жить с таким грузом на душе. На ее чистой, светлой душе, которая каким-то чудом оживила и мою.