– Твою мать, я думал, у нас будет больше времени, – бормочет он.
– Нейт? Это копы? Надо уходить! – я хватаю его за руку, собираясь встать, но Дивер резко сажает меня обратно и прижимает мою ладонь к столу.
– Сядь. Все хорошо, так надо, – он наконец поднимает глаза и бросает на меня исподлобья такой тяжелый взгляд, что я почти буквально ощущаю, как мне на грудь давит гранитная плита.
Приближающийся звук сирен усиливает страх, окропивший все мое тело холодной моросью. Беспокойство сдавило легкие, и я пытаюсь дышать глубже, чтобы вытолкнуть хоть один логичный вопрос, но мысли сбиваются снова и снова, когда злосчастный вой сирен врезается в сознание. Пытаюсь хотя бы высвободить запястье из рук Дивера, но на что я надеюсь? Его хватка всегда крепкая. Он даже не дернулся.
– Мы можем уйти, Нейт, – у меня получается лишь дрожащий шепот, почти заглушаемый сиренами. – Мы еще можем… Мы успеем. Прошу тебя… Ты можешь притвориться, будто взял меня в заложники, как в фильмах, мы выберемся…
– Но мы не в фильме, – горько усмехнувшись, Нейтан шмыгает носом. – Пора перестать бегать, Изабель. Иногда правильно – просто сдаться.
Я мотаю головой, словно это поможет вытряхнуть из головы происходящее: воспаленный взгляд Нейтана с застывшими слезами, завывание сирен на шоссе и ощущение собственного тлеющего сердца.
– Я столько всего хочу тебе сказать… Боже, надеюсь, успею… – он судорожно вздыхает, глядя в окно, а я молчу, захлебываясь обжигающими слезами. – Мне так жаль, что мы не встретились раньше, Изабель. Но то короткое время, что мы были вместе, я впервые был счастлив. Только с тобой я по-настоящему жил. Ты дала мне все, и даже то, чего я хотеть не смел. Я прошу тебя, помни все хорошее, что было у нас, ладно? Помни нас. И живи дальше. Найди свое место в жизни…
– Мое место рядом с тобой!
– Ты ошибаешься. Ты заслуживаешь лучшего, заслуживаешь большего…
– Но я не хочу лучшего, мне не нужно большее! Нейтан, мне нужен ты!
Мне плевать, насколько жалко звучит мой срывающийся голос. Боже мой, я не могу его потерять. Не могу!
– А еще я обещал защищать тебя. Но, Бель, все будет хорошо, ты будешь в порядке, слышишь?
– А ты?..
– Я люблю тебя, – грустная улыбка омрачает его лицо, и он спешно смахивает слезу. – Ты научила меня этому, Изабель. И я никогда не перестану. Но больше, чем ты, мне нужно лишь одно – чтобы ты была в безопасности.
Каждое его слово, пронизанное болью, как очередная горсть могильной земли, в которую меня зарывают меня глубже, погребая заживо, лишая кислорода, отнимая последнюю надежду на спасение.