– И забель?
Голос, заглушаемый звоном в ушах, возвращает меня в сознание. Слышу собственные попытки дышать. Холод. Что-то ледяное касается моей кожи. Знакомый запах табака раздражает обоняние. Мне наконец удается поднять тяжелые веки, и тогда черная пелена во взгляде прорезается неярким светом, заставляя взглянуть прямо в карие глаза напротив.
– Мисс Харт? Вы в порядке?
Я молчу. Пытаюсь оглядеться, но голова, как и все тело, отяжелела. Я в машине. Знакомая машина. Знакомое пассажирское сиденье. Чертов полицейский пикап. За лобовым стеклом виднеется знакомое здание. Я на парковке той самой закусочной. Дверца у моего сиденья открыта, и Миллс стоит надо мной, дожидаясь ответа.
– Вы ранены? У вас что-то болит?
Боже. Столько вопросов. Но все не те. Больно сглотнув, я шепчу:
– Нейтан? Что с ним?..
Это единственное, что сейчас имеет значение.
Миллс отходит, напрягшись.
– Ладно, вижу, вы уже в сознании, – за этими словами следует хлопок двери.
Миллс обходит машину и садится на водительское сидение. Раздается щелчок запирающейся двери. Офицер молча пристегивает мой ремень безопасности, и я окончательно ощущаю себя в ловушке. Часы на приборной панели показывают почти семь вечера, а впереди из-за наступившей темноты не видно ничего, кроме огоньков фар на шоссе.
В горле все еще саднит, а голову сдавливает рой тревожных мыслей. Как бы ни было болезненно видеть на водительском сидении Миллса, я заставляю себя повернуться к нему.
– Скажите мне… Нейтан?.. – хрипло спрашиваю я.
Не отрываясь от дороги, Миллс достает из-под сидения небольшую бутылку воды и протягивает ее мне.
– Дивер под конвоем. На пути в Хеджесвилль, – говорит он, и я закашливаюсь.