Отстранившись, он вместе со мной улыбается. Его глаза показывают мне, сколько всего он вкладывает в эти слова. Я преисполнена надеждой.

Мы гуськом поднимаемся по лестнице. Оливер направляется в ванную, а я зажигаю несколько свечей в своей спальне для создания атмосферы, после чего падаю на кровать и зарываюсь под простыни. Я несколько минут смотрю в потолок, когда включается душ – успокаивающий фон для моего беспокойного разума. Слезы и ностальгия смешиваются во мне, и я переворачиваюсь на другой бок, открываю ящик прикроватной тумбочки и достаю фотографии от Лорны.

Я сосредотачиваюсь на снимках Гейба, провожу пальцем по его счастливой, глуповатой ухмылке – всегда шутник, всегда душа вечеринки, даже когда был маленьким ребенком. А еще есть бедняжка Клем, у которой совсем нет улыбки, ее свет погас от рук злого человека.

Это все равно не имеет никакого смысла. Как я раньше не замечала, что Брэдфорд разгуливал поблизости, не говоря уже о нападении на мою сестру? И как полиция не обнаружила ни единой улики, которая связывала бы его с нашими семьями?

Боже, мне нужно сказать Оливеру. Мне нужно сказать ему сегодня. День уже безвозвратно испорчен… хуже не станет.

Пока я просматриваю фотографии, на глаза снова наворачиваются слезы, и что-то тревожное привлекает мое внимание. Я вижу Клементину на групповом фото в тот день, когда мы играли в захват флага во дворе перед домом. Я изучаю ее напряженную позу, угрюмое выражение лица… мужчину, стоящего позади нее и обнимающего ее за костлявое бедро.

Я пролистываю еще несколько фотографий.

Мы с Оливером пускаем мыльные пузыри. На заднем плане Клем сидит у него на коленях.

Шурх, шурх, шурх.

Он держит ее за руку.

Он сидит рядом с ней.

Он стоит рядом с ней.

«Ты в моей команде, Клементина».

Она надувает губы, поглядывая в мою сторону.

«Почему я не могу быть в твоей команде, Сид?»