Проведя рукой по лицу, я обдумываю свой следующий шаг, глядя на дверной коврик с рисунком резвящихся такс.
Я понимаю, что был трусом. Я держался на расстоянии от Бейли и не поддержал Джун, когда она отстаивала перед ними наши отношения. Меня все еще гложет чувство вины. Она была такой храброй и полной решимости, когда выбегала из квартиры в то утро. Я же полностью закрылся. Я был опустошенный. В ступоре.
И я чувствую себя таким же бесполезным сейчас, когда стою здесь, задаваясь вопросом: что, черт возьми, мне делать.
К счастью, решение принимается за меня, когда дверь снова распахивается.
На этот раз по другую сторону двери стоит Саманта.
Я сглатываю ком в горле, встретившись с ней глазами – голубыми, как у Джун. Она неухоженная и без макияжа – выглядит так, будто спала столько же, сколько и я за последние несколько дней. Я тяжело вздыхаю, и все, что мне удается выдавить из себя, – это:
– Мне жаль.
Интересно, читает ли она в моих глазах все то, о чем я так сожалею?
Саманта немного шире приоткрывает дверь и подходит ближе. На ее лице – смесь сожаления с нерешительностью. Она не знает, что делать. Ее чувства не такие черно-белые, как у Эндрю.
Делая глубокий вдох, она отходит от двери, давая мне дорогу: