Я мотаю головой, захлебываясь воздухом:

– Эндрю… нет. Боже, нет, все было совсем не так. – Желчь подступает к горлу, а мое тело содрогается от неверия. Я как тряпичная кукла в его хватке, безвольная и неспособная к сопротивлению. – Черт… нет…

Эндрю отталкивает меня, и у меня подгибаются колени.

Я падаю.

– Эндрю, черт побери, возьми себя в руки, – говорит Саманта, ее голос хриплый и измученный. Она бросается ко мне и приседает, чтобы осмотреть мое лицо: из разбитой губы идет кровь. Она с материнской нежностью проводит кончиками пальцев по моей щеке.

Я все еще качаю головой, мое дыхание учащается. Мне кажется, что у меня вот-вот начнется паническая атака.

– Ты же так не думаешь… – вырывается из меня, когда я смотрю на Эндрю; все мое тело бьет дрожь. – Ты просто не можешь так обо мне думать…

На краткий миг в его взгляде мелькает раскаяние, но он снова надевает маску.

– А что я должен думать? Ты занимался сексом со своей сестрой.

– Нет…

– Своей сестрой, Брант!

– Она не должна была быть моей сестрой! – взрываюсь я, откидывая голову назад к стене; ядовитые слезы застилают мне глаза. Грудь сдавливает, ребра горят, дыхание сбивчивое. – И это несправедливо. Это, черт побери, несправедливо, – твержу я сломленно и безнадежно. – Она должна была быть сестрой Тео, а мы должны были вырасти вместе, как соседи, я был бы обычным мальчиком, который влюбился в обычную девочку, и это все было бы правильно.

Саманта замирает рядом со мной, в ее глазах стоят слезы.

Эндрю замолкает. Настороженный. Выражение его лица меняется.